157 
Даллас приехала на представление с Кики и Чаком. Услышав посвящение, девушка слегка улыбнулась. Никто не догадается, что это она.
Эл пел на полчаса больше, чем предполагалось. Публика топала и хлопала в ладоши, умоляя его остаться на сцене. Но пришло время заканчивать, и Эл исчез.
– Ой, – воскликнула Кики. – Он лучший из лучших. Я никогда не задумывалась о впечатлении, которое производит Кинг. У меня колени подгибаются. Вот что значит увидеть сексуального мужчину!
– Я бы тоже выглядел сексуальным, будь у меня такие обтягивающие брюки, – рассмеялся Чак.
– Ты и так сексуальный, милый, – хихикала Кики. – Ты лучше всех! Могу поклясться!
Они попали в автомобильную пробку и долго добирались до отеля «Беверли Хиллз», потом с трудом нашли бунгало Эла, потому что Чак чуть не подрался по дороге.
В бунгало было полно людей. Даллас нашла Ноля и спросила, что происходит.
– Иди в спальню, – сказал он. – Эл ждет тебя.
Даллас пробралась сквозь толпу, и Люк впустил ее в комнату. Эл лежал на кровати в банном халате. При виде Даллас он привстал.
– Куда ты пропала?
– Пробка…
Эл обнял ее за талию и потянул на кровать.
– Уступи мне, – напряженно попросил он. – Я все время думал о тебе… – Эл повалил девушку на постель.
Даллас оттолкнула его и спросила:
– В чем дело?
Он лег сверху и прижал ее руки к кровати.
– В чем дело? У меня уже многие недели не было женщины. Недостатка в них нет, но я ждал тебя… Ты знаешь, что дли меня значит ждать? – он поцеловал ее, и Даллас почти ответила па поцелуй.
Эл расслабился, отпустил руки и начал исследовать ее рот языком. Внезапно Даллас укусила ого за язык и тут же вырвалась.
– Я не хочу с тобой спать. Понятно? Не хочу быть женщиной на ночь. Еще одной дурочкой, которая отдается звезде.
Эл засмеялся.
– У меня кровь на языке?
– Я тебе не верю, – сказала Даллас, поднимаясь с пола. Я вхожу в комнату, и ты тут же набрасываешься на меня. А за дверью куча людей. Честно…
– Я люблю тебя, – улыбнулся он, – действительно люблю.
– Вот и хорошо, – ответила Даллас. – А теперь одевайся, и пошли па прием.
Эл шутливо отдал ей честь:
– Слушаюсь, мадам.
Даллас не смогла сдержать улыбки.
– И без хитростей. Иначе мы никуда не поедем.
Кармен Раш страстно желала Эла. Эта дама всегда получала то, что хотела, а в противном случае поднимала шум.
Она не была красавицей, но сумела создать имидж удивительной привлекательности. Греческие черты лица подчеркивал макияж. Близорукие глаза, посаженные слишком близко, прятались за черными линзами, и она подводила веки в египетском стиле. Тонкий рот был сильно накрашен темно-коричневой помадой. Она фанатически придерживалась диеты, чтобы быть как можно худее. Волосы были выкрашены в иссиня-черный цвет и при помощи шиньонов казались действительно густыми.
Только потрясающий голос принадлежал Кармен лично. Она стала одной из самых известных и богатых рок-звезд в мире.
К тридцати двум годам Кармен «проглотила» трех мужей и теперь жила с молодым модельером Кили Нова. Он слыл заядлым наркоманом и мог отключиться в самые неподходящие моменты. Но Кармен этого не замечала, ибо чувствовала себя королевой. Ее лицо никогда ничего не выражало. Три часа в день она тратила на свою внешность и беспокоилась только о ней. Остальное Кармен не волновало.
Когда Эл приехал к ней, она взяла его за руку и прошептала:
– Красавец… Красавец…
Элу всегда хотелось познакомиться с Кармен. Певица не отпускала его, словно держала стальными клещами.
Дом был полон странных людей. Из каждого угла доносилась музыка. На гигантском экране шел старый фильм с Шерли Темплом. Кармен не отрывала взгляда от Эла.
– Пошли со мной, – пробормотала она, – Я хочу записать наш первый разговор на магнитофон.
Даллас подтолкнула его.
– Иди, – настаивала она. – Со мной все будет в порядке.
– Но… – начал Эл.
– Да иди же, – настаивала Даллас. Я не против.
– Вернусь через минуту. И Кармен утащила Эла.
– Не могу понять, что творится в этом доме, – говорила Кики. – Даллас, ты видишь, здесь одни сумасшедшие!
Замок действительно походил на жилище ведьмы. В нем почти не было мебели, ее заменяли экзотические подушки и ковры. Горели только черные свечи, которые стояли во всем: и в потрясающих серебряных подсвечниках, и в пустых винных бутылках. На стенах бесценные полотна Пикассо чередовались со старыми киноафишами.
157 
