– Мы с вами знакомы? – спросил он вежливо. Она весело рассмеялась:
– Знакомы? Да я же твоя первая подружка в Босвелле. Я Мег. Помнишь «Похождения Посейдона»? Ты еще велел впустить тебя через запасной вход без билета?
Теперь он ее узнал. В прошлом – лучшая подруга Лорен, Мег.
– Что ты здесь делаешь? – спросила она, сильно волнуясь.
– А ты?
Она перестала улыбаться и выпрямилась:
– Я – миссис Браунинг. Пять лет назад мы со Стоком поженились.
– Не шути! Мег кивнула:
– Мы, Ник, так обрадовались твоему успеху. С тех пор как у пас показали фильм, все только о тебе и говорят. И ты, Синдра, дорогая, никто просто поверить не может, что ты так преуспела. Ах, но это невежливо держать вас у порога. Проходите же.
– Мы хотим узнать, что стало с матерью Синдры, – сказал Ник, проходя в дом. – Мы слыхали, что она опять работала у вас.
Мег ничего не понимала:
– Мать Синдры?
– Арета Мэй, – сказала Синдра.
– Ах да, ведь она – твоя мать. Насколько я знаю, она уехала в Рипли примерно год назад и живет там.
– А у тебя есть ее адрес? – спросила Синдра.
– Нет, – ответила Мег. – Понятия не имею, куда она делась.
И снова повернулась к Нику, с ним ей было разговаривать гораздо интереснее.
– Ты замечательно выглядишь. Мы смотрели «Ночной город» два раза. Стоку очень понравилось. Он – большой поклонник Карлайл Мэнн. Она приятная женщина? А Голливуд? Какой он? Мы оба так гордимся нашей прежней дружбой с тобой.
Он просто ушам не верил: что это за чепуху она несет! Сток его просто не выносил. И она тоже. Лицемерная парочка!
– А Бенджамин Браунинг здесь? – спросила Синдра.
– Он здесь. Хотите повидаться?
– Да, он, может быть, что-нибудь знает.
Мег провела их через холл, на ходу одергивая сзади коротковатые шорты.
«Так, значит, ты вышла замуж за Стока, – думал Ник. – Ну что ж, и ему надо было иметь хоть кого-нибудь при себе. Почему ж не тебя?»
– У нас двое чудесных малышей, – с гордостью сказала Мег, – Миффи и Джоджо.
– Мы только что узнали про ураган. Наверное, страшно было?
– Чудовищно! Вы представить себе не можете. Такие разрушения!
– Мы узнали о родителях Лорен.
– Да, страшная трагедия. Она долго не могла опомниться. Она тогда уехала в Филадельфию, к тете и дяде. Мы потеряли связь. Не знаю, где она сейчас.
– А вы, кажется, так крепко дружили?
– Ну, мы тогда маленькие были, – сказала Мег, – совсем дети.
Все вошли в столовую. Бенджамин пил кофе и читал газеты. Он поднял глаза и вздрогнул. Синдра с удовлетворением отметила, что он постарел, поседел и растолстел.
– Помните меня, мистер Браунинг? – спросила Синдра, останавливаясь перед ним и подбочениваясь. – Или мне можно называть вас Бенджамин?
Он неловко поднялся. Она увидела, что он отпустил гитлеровские усики.
Он смотрел на нее, и губы у него подергивались.
– Что вам здесь надо?
– Ищу свою мать. Наверное, вы сможете мне помочь? Глаза у него забегали, он не мог выдержать ее взгляда.
– Вы ведь, кажется, были очень близки с моей матерью, а? – сказала Синдра, глядя, как он ежится от неловкости.
Он откашлялся и злобно взглянул на Мег: зачем она их впустила.
– Арета Мэй переехала в Рипли.
– У вас есть ее адрес?
– Сейчас принесу.
– Вспоминаю, как я часто приходила сюда, – сказала Синдра вслед. – У меня сохранились такие прекрасные |оспоминания, мистер Браунинг… вернее, Бенджамин. А у
Мег не ощущала никакой неловкости.
– Сток сейчас играет в теннис, – сказала она, – но я знаю, как бы он вам обоим обрадовался. Может быть, заедете попозже? Мы могли бы куда-нибудь вместе сходить и выпить… Хорошо бы, а?
– Нам надо возвращаться в Лос-Анджелес. Мы приехали только, чтобы повидаться с матерью Синдры и моим отцом.
– Ах да, твой отец… – ответила Мег.
– Что с ним? Она смутилась:
– Не хотелось бы первой сообщать тебе об этом…
– Что сообщать?
– Он… тоже погиб.
Ник ничего не почувствовал. Он знал, что должен расстроиться, по не было этого.
– Как это случилось? – спросил он сухо.
– Все ураган… – ответила Мег. – Мне очень… жаль… Мистер Браунинг принес листок с адресом Ареты Мэй. Почему она ушла? – поинтересовалась Синдра.
– Понятия не имею, – ответил он с каменным лицом.
– Она не пострадала во время урагана?
– Нет. Но трейлер разнесло в щепки, и поэтому я и миссис Браунинг по доброте сердечной приютили ее.