95 
– Ты мешок с дерьмом, вот кто ты, знаешь? Никакой преданности. – Кью Джи завелся и уже не мог остановиться.
– Оставь парня в покое, – сказала Эрна, приходя Нику на помощь.
Кью Джи сердито взглянул на сестру:
– А я просил тебя вмешиваться? – Нет но…
– Я к нему относился, как к сыну, – перебил ее Кью Джи. – Растил его, наставлял, ты же знаешь.
– Растил и наставлял для чего? – спросила отрывисто Эрна. – Чтобы он всю жизнь торчал в ресторанном деле, как мы? Вольно надо!
И снова они говорили о нем так, словно его при этом не было.
Лен тоже встрял в разговор.
– Он вернется, – сказал он, мудро кивнув головой. – В Калифорнии слишком жаркий климат.
Что не очень то убедило Кью Джи.
– Ты думаешь? – спросил он с сомнением.
Но в последний вечер его пребывания в Чикаго Кью Джи смягчился и закатил большую прощальную вечеринку после того, как бар закрылся.
Ник тогда в первый раз засомневался в правильности принятого решения. Все так дружески были настроены, так тепло к нему относились. Официанты, стриптизерши, Эрна, Лен, даже Кью Джи. Ведь это в каком-то смысле слова была теперь его семья.
Девилль выступала, и какое же это было шоу! Она так извивалась и так скрипела зубами от страсти, что могла бы совратить даже священника. Но, может быть, она хотела ему доказать, как много он теряет. Он это знал, но ничего не мог с собой поделать.
Кью Джи похлопывал его по плечу.
– Знаешь, Ник, – сказал он, – если ты когда-нибудь вернешься, то всегда для тебя найдется место. Оно будет тебя ждать. А этого я еще не говорил никогда никому из тех, кто на меня работал. Так что считай, что тебе оказывают честь.
– Да я так и считаю, – ответил Ник.
– И, между прочим, – продолжал Кью Джи, – когда ты доберешься до Лос-Анджелеса, я хочу, чтобы ты повидался с моим прежним партнером.
– А кто это такой?
– Один парень, известный когда-то как Мэнни Грозный, но теперь он в полной дружбе с законом. И зови его мистером Манфредом и не вздумай упоминать о его прозвище, а то он взбесится.
– А чем он занимается?
– Прокатом автомобилей. Почтенный человек. Совсем как я.
Ник рассмеялся:
– Кто это вам сказал, что вы почтенный человек?
– Очень, конечно, забавно, – и Кью Джи разгладил воображаемую складку на полосатых брюках, которые никак не подходили к ярко-красному пиджаку и зеленому галстуку в горошек.
– А вы уверены, что с этим парнем все в порядке? – спросил Ник и подумал, что Кью Джи сегодня похож на официанта в борделе.
– Зачем же я стану тебе врать?
– Да, конечно.
– Сходи с ним повидаться, Ник. Он может дать тебе работу. Надо будет сказать только, что я прошу погасить его прежний должок. Так и скажешь, Кью Джи просит вернуть, и он тебя сразу поймет.
– А может быть, вам сначала ему написать?
– Мы с ним не разговариваем.
– Так почему же он захочет?
– Верь мне, – сказал Кью Джи, что-то нацарапав на бумажке и подавая ее Нику. – Вот номер его телефона. Делай, как я сказал, и позвони ему сразу же, как приедешь.
– Спасибо, – сказал Ник и сунул бумажку в карман. Это, конечно, лучше, чем приехать в Лос-Анджелес без ничего.
Эрна его обняла, обдав стойким, вязким ароматом своих духов.
– Не забывай нас, слышишь?
– Да разве я смогу тебя когда-нибудь забыть? – сказал он, улыбнувшись.
Она застенчиво хихикнула:
– Ну, для этого не так уж много шансов.
Лен, как всегда, оказался стойким: они пожали друг другу руки.
– Ты вернешься, – сказал Лен со всезнающим видом.
– Может быть, когда-нибудь.
И вот теперь он действительно жалел, что отчаливает. Он же понятия не имел, что такое Лос-Анджелес. Там у него ни друзей, ни работы, только Синдра, но он даже не предупредил ее, что едет, вообразив, что сделает тем самым большой сюрприз.
Утром Кью Джи отсутствовал.
– Он не любит прощаться, – объяснила Эрна, пока они с Леном везли его в аэропорт. – Мы хотели тебя отправить Стильно, – сказала она, многозначительно ему подмигнув.
Припарковаться они не могли, поэтому высадили его у подъездной дорожки. Он схватил из багажника саквояж и стоял на тротуаре и махал им на прощание, когда они отъезжали и своем старом «шевроле», выкрашенном в два тона, с подре-монтированным передним бампером.
Когда они уехали, он почувствовал себя совсем одиноким. I [о это продолжалось всего мгновение.
Потом он подхватил саквояж, повернулся и целеустремленно направился в бюро регистрации пассажиров.
95 
