38 
Некоторое время я просто сидела и психовала. Ничего не скажешь, повод был. Мало того что какие-то обнаглевшие вампиры меня похитили, так они еще и обнаглели настолько, что не оставили мне средства связаться с друзьями! Во мне взыграло здоровое злорадство – ничего, я им еще покажу, кто кого! Если я им через неделю этих каникул не разнесу весь замок вдребезги, я буду очень удивлена собой! Я им устрою веселую жизнь… правда, голодовку устраивать все-таки не буду. Где-то через полчаса я поняла, что выйти к обеду придется. Во-первых, есть все-таки хотелось, во-вторых… любопытство не порок.
Я вышла из своей комнаты и с независимым видом приблизилась к «доспехам».
– А в твои обязанности не входит провожать свежеплененных девиц к обеду? – спросила я, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно язвительнее.
– Входит, – коротко ответил страж и без продолжения развернулся и пошел по коридору.
Я последовала за ним. Зрелище металлического затылка было не самым приятным и увлекательным в мире, но ничего другого не было, поэтому я решила слегка поразвлечься по дороге. Прошептав небольшое заклинание, чтобы мой охранник не обращал на меня внимания, я занялась мелким безобидным пакостничеством – воображаемой «кистью» добавила живости в портреты, висящие на стенах, протянула между двумя стенами несколько тонких, но прочных веревок, предназначенных для тех, кто не смотрит под ноги, и вырыла несколько небольших ямок под ковром для тех же целей. Ничего, пусть теперь порадуются и поймут, кого в плен взяли! Закончив мелкое пакостничество, я решила оглядеться, тем более что мы уже подходили к большим дверям, наверное, ведущим в пресловутый обеденный зал.
Я все больше убеждалась, что замок строился «под слона». Огромные размеры имела не только моя кровать, но и дверь, предположительно ведущая в столовую. Интересно, кто это мучился такой гигантоманией? Обеденный зал был оформлен в том же стиле; массивный длинный деревянный стол посередине, тяжелые кресла, древние картины на стенах и неизменные для всего замка темные шторы на окнах. Наверное, кроме того, что дизайнер маялся гигантоманией, он был убежденным поклонником классики, поэтому вампирам, по его представлению, на солнце лучше было не показываться. Впрочем, так оно и было по большей части.
Во главе стола стояло такое кресло, что его скорее можно было назвать троном. Законного обладателя этого места, однако, не было. Вот ему я бы свое пленение точно не спустила, и опаленные брови Гвиона показались бы ему просто раем. По левую руку от этого трона сидел Гвион, на место по правую руку отвели и посадили меня.
– И кто же хозяин этого милого местечка? – вежливо спросила я, кивая на пустующее место во главе стола.
– Цхакг, Повелитель тьмы, – нехотя ответил Гвион, старательно всматриваясь в содержимое своей тарелки. – Хотя фактически здесь распоряжается его сын, Вайдер. Скажу прямо, я не в восторге от того, что демоны взяли тебя под свое крылышко.
– Почему?
Между вампирами и демонами не то чтобы война… просто мы друг друга недолюбливаем. Демоны считают себя венцом мироздания и уже давно мечтают подмять нас под себя, а мы хотим сохранить свой суверенитет. Я не удивлюсь, если демоны ради объединения используют именно тебя.
Меня? Весело. Что-то я такая популярная персона в последнее время, что аж противно. И Гвион, кажется, чувствует себя, мягко говоря, неуютно. Про мое более чем получасовое опоздание к обеду он даже не стал упоминать, хотя и сам не ел. Что ж, это хорошо. Можно будет ему это зачесть как смягчающее обстоятельство. Хотя интересно, с чего бы это ему чувствовать неловкость? Вообще-то здесь он хозяин положения. Трепет перед Повелительницей тьмы, пусть еще несостоявшейся, или просто совесть замучила? В обоих случаях это странно.
– Этот замок был выстроен отцом Атрона именно для обучения молодых вампиров, но скоро необходимость в нем отпала, а позднее Цхакг прибрал его себе. Когда Повелитель решал, куда тебя спровадить, вспомнили про этот замок, – сухо закончил Гвион.
Я поняла, что на беседу он не настроен, и принялась за еду. Внешне все было довольно съедобно, поэтому я рискнула отковырнуть и откусить небольшой кусочек. Зря я это сделала! Более острой еды я в жизни не пробовала. Да и в нежизни тоже. Она была не просто горькая, она жгла язык, как самый настоящий огонь. Я вытаращила глаза, схватила со стола непрозрачный бокал, не посмотрев, что там, и хлебнула добрую половину его содержимого. И тут же очень неаккуратно сплюнула жидкость на пол, отплевываясь, вытирая рот и попутно ругаясь всеми нехорошими словами, которые усвоила за почти двадцать лет своей жизни. Жидкость расплылась на полу багровым пятном, во рту отдавало гемоглобином и солью. Это была кровь. Возможно, человеческая.
38 
