Особенно,... 
172 
— Поворотный момент, — размышлял он. — Ты знала, что так будет? Или ты просто убежала, а потом осознала, что это может оказаться первым шагом за дверь? По-моему, именно так. А потом ты вернулась и так во многом старалась быть другой, как будто приняла твердое решение обновить наш брак, заставить меня увидеть, что с нами происходит. Я довольно давно хочу сказать, как я благодарен тебе, хотя ты не можешь этого не знать. Я хочу, чтобы ты поняла, я осознаю то, что ты сделала, понимаю, как трудно меняться, как сильно ты старалась. И ведь это ты все сделала. Я не знал как. Я даже не знал, что надо делать. Гарт поймал ее руку.
— Кое-что из этого я пытался сказать тебе вчера вечером. Наверное, большую часть ты уже и так знаешь. А сейчас я хочу сказать, что больше не дам тебе ускользнуть. Ты научила меня… Стефания, что такое? Что случилось?
Она наклонила голову.
— Я не знаю. У меня неожиданно закружилась голова. Ты можешь попросить чашку чая?
Он вызвал стюардессу, а Сабрина откинула голову на спинку кресла.
— Спасибо.
У нее дрожал голос — и все тело дрожало. «Что со мной случилось? — испуганно подумала она. — Это не Гарт, что-то еще. Что-то произошло, что-то ужасное, а я не знаю что…» Протянув руки, чтобы поставить поднос перед ней, Гарт ощутил, как сотрясается ее тело.
— Господь милосердный, что такое? Стефания, милая, что я могу?..
— Не знаю, — прошептала она, зарываясь лицом ему в плечо. Гарт обхватил ее обеими руками, крепко прижимая к себе, пока стюардесса не принесла чай.
— Я могу чем-нибудь помочь? — спросила она. — Одеяло?..
— Наверное, нет, — ответил Гарт. Он осторожно высвободился. — Стефания, сможешь выпить немного чая? Она кивнула и взяла чашку обеими руками, отпив немного обжигающего горячего напитка. Гарт взглянул на часы.
— Половина двенадцатого — через полчаса приземлимся. Пенни и Клифф будут в аэропорту вместе с Вивьен, ты знаешь.
— Да. Подожди несколько минут.
Дрожа, Сабрина пила горячий чай. Пока Гарт доливал ее чашку, она в иллюминаторе увидела вдали самолет, летящий в противоположном направлении.
Она заставила себя подумать о Гарте и о том, что он говорил ей, когда началось головокружение. Теперь она поняла, почему он не разгадал обмана. Гарт — опытный ученый, внимательный наблюдатель, женатый на одной и той же женщине в течение двенадцати лет, не догадался, что живет с близнецом своей жены. Он убедил себя, что она сознательно меняет свое поведение, чтобы спасти их брак.
Если бы они со Стефанией написали сценарий, чтобы обезопасить себя, они не смогли бы придумать лучшего.
Ей надо уехать. Сегодня же. А это значит, надо позвонить Стефании, сказать ей, чтобы она села на первый самолет, но Стефании нет. Стефания на яхте Макса. До пятницы или субботы. «Я не могу остаться так надолго. Я не могу так поступить ради всех нас. Но и просто исчезнуть я тоже не могу».
Она закрыла глаза. Ей придется остаться еще на несколько дней. Стефания позвонит, как только вернется на Кэдоган-сквер, и в понедельник они встретятся в аэропорту Чикаго и, повторив процедуру, которую так весело устроили в Китае, обменяются одеждой и сумочками, передадут обручальное кольцо, сменят ключи от дома. И все кончится.
«Все кончится». Эти слова звенели у нее в голове. Они повторялись на фоне взволнованных приветствий Пенни и Клиффа в аэропорту, эхом звучали на фоне всех домашних звуков: хлопнула дверь, Клифф уронил противень с печеньем. Пенни кричит ему, чтобы он сейчас же убрал эту гадость, Гарт переходит из комнаты в комнату, что-то говоря о ставнях… Они повторялись на фоне шипенья бифштексов, которые Сабрина жарила на обед, на фоне клокотания кофейника, на фоне историй, которые рассказывали Пенни и Клифф по очереди: ничейная кошка, школьный конкурс, планы карнавала в День благодарения…
«Все кончится» повторялось на фоне звона посуды, когда ребята убирали на кухне, на фоне телефонных звонков, на фоне слов Гарта, что это звонят по междугородной. С ней хочет поговорить кто-то, кого зовут Брукс Вестермарк.
И неумолимое эхо замолчало, когда голос Брукса на той стороне океана тяжело выговорил:
— Миссис Андерсен… Стефания…
И со слезами сообщил ей, что они только что узнали новость: яхта Макса Стуйвезанта взорвалась где-то в Средиземноморье и затонула примерно в половине двенадцатого по чикагскому времени. Все кто находился на борту, включая ее сестру, леди Сабрину Лонгворт, погибли.
172 
