Особенно,... 
78 
Когда она кончила перечислять, и в ее глазах стояла еще радостная картина всемирного счастья, Тайлер продолжал настаивать на своем:
– Все-таки, что бы вы хотели для себя, лично для себя, пусть даже это желание покажется вам слишком эгоистичным?
Некоторое время казалось, что Ив так и не сможет придумать такое желание, но наконец благодаря его ободряющей улыбке и нежному взгляду она прошептала:
– Я бы хотела, чтобы мы плыли так вечно.
Но это было и его желанием! Потому что теперь Тайлер понял одну истину – у его непоседливости была причина. Он просто искал, искал то, чего и сам не знал… но теперь он нашел ее и впервые за всю свою неспокойную жизнь обрел покой.
– Мы могли бы, Иванджелина, – спокойно ответил он, и его глаза были полны любви. – Мы могли так плыть, пока ваши волосы не отрастут настолько, чтобы снова нравиться вам. И мы могли бы отправиться в это плавание немедленно.
Ив тихо вздохнула, потрясенная своим признанием и его ответом. Ей казалось, что весь этот счастливый день, с его ласковым бризом, ласкающим ее кожу, как нежные поцелуи, с небом такого же цвета, как ее глаза, – все это сон, мечта. Прекрасная, светлая… и несбыточная.
Тайлер увидел, как в ее глазах вспыхнул огонек надежды и тут же погас. Ив представила себе, что их мечта сбылась, всего на несколько секунд, но этого было достаточно, чтобы ее голубые глаза сказали ему, что она хочет этого не меньше, чем он сам.
Но их сияние угасло; Ив склонила голову, глядя на крепко сжатые бледные ладони, лежавшие у нее на коленях.
– Мне не следовало говорить это.
– Нет, вы должны были это сказать, – возразил Тайлер мягко, но уверенно. – И я тоже хотел бы этого, потому что я люблю…
Ив взметнула голову, остановив его признание… и чуть не остановив его сердце. Она отвернулась от него, глядя на золотистую кромку горизонта, к которой они вряд ли поплывут теперь.
Большую часть этого волшебного дня она была Ив, а в тот момент, когда Тайлер прочел в ее глазах их общую мечту, она стала Иванджелин. Но теперь она снова была леди Ллойд-Аштон, Розалиндой, пленницей золотой клетки, не способной заглянуть дальше ее прутьев.
«Она не может рассмотреть слишком многого, – подумал Тайлер. – Она не смогла заметить невероятную красоту своего тела, она не видела исключительной красоты своей души… а теперь она не хочет видеть, что наша мечта не столь уж недостижима».
Тайлер знал, какие препятствия лежат на их пути. Разумеется, это Джеффри; но даже самого могущественного тайпана Гонконга можно было бы сокрушить, поверь она в его любовь. Но для этого нужно время. Ив с самого детства убеждали в том, что она – ничто, пустое место, что она недостойна любви. И Джеффри, единственный человек, который утверждал, что любит ее, обманул.
Нужно время, чтобы Ив поверила в его любовь, потому что сначала она должна поверить в самое себя. А до тех пор? До тех пор, пока она не прозреет, ее глазами станет Тайлер. Ив сможет убедиться в своей красоте благодаря ему, благодаря тому, как он видит ее, – если только она позволит ему делать это.
Несколько секунд назад Тайлер Вон впервые в жизни ощутил душевный покой, а теперь впервые испугался.
И это был самый сильный страх в его жизни.
Страх прожить ее остаток без Ив.
Он вздохнул, и даже теплый морской бриз показался ему ледяным.
– Почему бы нам не отправиться в плаванье на целый день? – тихо спросил он. – Мы могли бы сделать это в любой день, когда захотите, когда вы будете свободны. – «И когда-нибудь, моя Ив, моя Иванджелин, когда ты поверишь в мою любовь, мы уплывем навсегда».
Тайлер не знал, расслышала ли она его слова. Но она расслышала; ей тоже внезапно показался леденящим этот теплый морской ветерок.
«Свободна?» Это слово вонзилось в ее сердце, как нож. Она никогда не будет свободна, и нужно немедленно положить конец этой пытке.
– Иванджелин? Вы сможете снова поехать со мной?
Она расслышала страх в его голосе, словно он опасался, что она скажет «нет».
Ив пришлось повернуться к нему и, глядя прямо в его любящие, взволнованные глаза, тихо-тихо прошептать в ответ:
– Да, я поеду с вами… как только смогу сделать это.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Отель «Ветра торговли»
Вторник, 20 июля 1993 г.
– Миссис Лян, это Алисон Уитакер. Я получила ваш вызов.
Просьба перезвонить секретарю Джеймса Дрейка была передана оператору отеля в одиннадцать утра; с тех пор красный огонек на аппарате в номере Алисон горел почти непрерывно. Она вернулась к себе в два часа дня, однако слишком увлеклась подготовкой к встрече с Джеймсом и заметила вызов только в половине четвертого.
78 
