Последние отзывы

  51  

Журнал обещал за хорошую историю пятьдесят баксов. Пятьдесят баксов! Да я была напичкана этими историями. Горя от нетерпения, я тайно напечатала пять страниц через один интервал на своей новой машинке.

Используя невероятные метафоры и все прилагательные, которые сумела отыскать в большом словаре в гостиной, я написала о том, как Рони убил оленя, чтобы заплатить дяде Купли.

Я вплела в текст массу незавершенных сюжетных линий из жизни нашего городка. Потом задумалась над высшим смыслом рассказа. Потом махнула на это рукой.

Мне казалось, что я была очень профессиональна. Я проверила опечатки, свела их к минимуму – ну, штук двадцать на страницу. Сочинила очаровательное письмо, в котором сообщала заинтересованным лицам следующее: “Я знаю, что вам это понравится. Пришлите, пожалуйста, чек”. И размашисто подписалась: “Искренне ваша Клер К. Мэлони”. Аккуратно сложив свой шедевр, я положила его в розовый конверт с обратным адресом, написанным золотыми чернилами.

Редакция журнала находилась в Нью-Йорке. Адрес я тоже написала золотыми чернилами. С моей точки зрения, это должно было произвести впечатление. В качестве дополнительной страховки я наклеила две марки и холодным утром, когда ждала школьный автобус, опустила письмо в почтовый ящик.

Ответ пришел. Строгое, лаконичное письмо в строгом бежевом конверте. Слава богу, что я сама доставала в этот день почту, как стала делать ежедневно, после того как отправила свой рассказ. Поэтому никто ничего не узнал.

“Дорогая мисс (мистер) Мэлони.

Вашему рассказу не хватает зрелости и отделки. Из-за того, что оно напечатано через один интервал, в нем масса ошибок, его почти невозможно читать. Ваш рассказ превышает указанный лимит в два раза. И прежде всего я, как лицо японской национальности, нахожу Вашу аналогию между японскими солдатами и коровами оскорбительной. Успехов Вам в Вашем дальнейшем творчестве. Джейн Такахаши, заместитель редактора”.

Я была просто уничтожена. Я действительно писала о японских солдатах и о моем любимом теленке. Но, упаси боже, я их не сравнивала. Я с ожесточением порвала черновик и сожгла все обрывки. Рони, почувствовав то ли мое состояние, то ли запах дыма, нашел меня за птичником: вокруг были разбросаны клочья жженой бумаги, лицо мое опухло от слез.

– В чем дело, воробышек? – спросил он меня встревоженно, присаживаясь рядом на корточки.

– Ни в чем. – Нанесенное мне профессиональное оскорбление взывало к гордому одиночеству и безусловному хранению тайны.

Он усмехнулся.

– Ну что ж, поброжу рядом, посмотрю, что ты теперь будешь жечь.

– Не надо. Уходи! Я думаю.

Несмотря на мои суровые указания, он преспокойно уселся рядом.

– Почему бы тебе не подумать вслух?

Как будто меня здесь нет.

Я всхлипнула и выплеснула все, что было у меня на сердце. Он внимательно слушал.

– Я не умею печатать на машинке как настоящий писатель, – прорыдала я. – У меня нет вкуса. Я оскорбила редактора-японку.

– Ты написала обо мне? – спросил он.

Я вытерла глаза.

– В общем, да, но не беспокойся. Я поменяла все имена.

– Как же ты меня назвала? – усмехнулся он.

– Дек де Блейн.

Он поднял брови. Я съежилась от страха. Имя казалось мне таким романтичным. Как в маминых рыцарских романах.

– Тебе не нравится? – обреченно спросила я.

– Ну, я э… Мне нравится. Обо мне раньше никто никогда не писал. – Он несколько раз повторил имя, словно пробуя его на вкус, и кивнул. – Почему ты выбрала его для меня?

– Потому что оно… романтичное. – Мое лицо горело. – Мне почти десять. Мама сказала, что я смогу встречаться с мальчиками, когда мне будет шестнадцать. Ты должен подождать еще шесть лет, а потом назначать мне свидания. Но ведь романтичными мы можем быть уже сейчас.

– Ну что ж, спасибо, – сказал он.

– Торопиться нам некуда. Ты ведь в любом случае будешь занят. Поступишь в колледж.

– Может быть. Я еще не решил.

– Конечно, поступишь. А потом я поступлю. А когда закончу, мы уедем и вместе посмотрим мир. Как моя кузина Лиз. Она на год уехала в Англию.

– Как скажешь, воробышек!

Иногда он был таким взрослым, терпеливым и серьезным, что я начинала казаться себе надоедливой мухой.

Я исподлобья рассматривала его.

– Но думаю, что тогда мы должны пожениться. Так будет экономнее жить в отеле.

– Я собираюсь заработать много денег, – сказал Рони. Он смотрел на меня очень серьезно, но в углу его рта таилась улыбка. – Мы сможем позволить себе две комнаты, и нам не придется жениться.

  51