– Где ты прячешь деньги, Мишель? Мне нужно это знать!
Наваждение рассеялось. Мишель взглянула в окно и убедилась, что «Вольво» на месте. Затем позволила себе один быстрый взгляд в сторону угловой кабинки, и Билл едва заметно кивнул.
– Ты на все пойдешь, лишь бы вернуть деньги, верно, Фрэнк?
– Я должен вернуть деньги! – прорычал ее муж. – Иначе мне не выкрутиться. Ты сама понимаешь, что другого выхода нет. Ни у тебя, ни у меня.
– Ты всегда знал, где выход, Фрэнк, и я привыкла во всем тебя слушаться. Больше этого не будет. Я думала, ты хочешь извиниться за то, что избил меня, но нет – все твои мысли только о деньгах. Ты потерял право принимать за меня решения, Фрэнк. Теперь я сама буду решать и свою судьбу, и судьбу детей. Ты всю жизнь мне лгал; возможно, лжешь и сейчас. Разве тебе можно верить? – Она откинулась на спинку кресла.
– Мишель! – Фрэнк навис над столом. – Я не собираюсь препираться с тобой. Это мои деньги, и они мне нужны, чтобы не угодить в тюрьму. Запомни: не отдашь – я и тебя за собой потащу.
– Что?!
– Что слышала! Я расскажу окружному прокурору, что ты была со мной в деле, ясно? И тогда за решеткой мы окажемся вместе.
Мишель округлила глаза. Несколько минут назад он почти убаюкал ее уговорами, а теперь грозит упрятать в тюрьму?! Господи, кто он, этот человек? Чужой. Абсолютно чужой. Детям лучше вовсе не иметь отца, чем оставаться рядом с ним, а ей… даже если ей суждено остаток жизни прожить в одиночестве, без него все равно будет лучше.
Мишель медленно поднялась. Фрэнк попытался остановить ее, но она отдернула руку.
– Тебе не позволено ко мне приближаться. Не забывай о приказе суда. Не смей меня трогать и не вздумай преследовать. Больше не будет никаких встреч – ни с тобой, ни с Брузманом. Связываться со мной можешь через моих адвокатов.
Фрэнк побледнел.
– Мишель, Мишель! Я не то имел в виду… Я не хотел! Только не уходи. Честное слово, я просто…
– Прощай, Фрэнк. – Мишель отвернулась от него и вышла из кафе.
Ее трясло всю дорогу до Центра. Энджи и Билл подъехали минутой раньше, и Энджи уже бежала к ее машине.
– Как ты?! Держишься?
Мишель кивнула. Из-за спины Энджи появился Билл с магнитофоном, который собственноручно прикрепил к столику перед встречей с Фрэнком и сам же отлепил, когда тот уехал.
– Мы по пути прокрутили, – сообщил он. – Ничего себе дела!
Мишель промолчала.
– Ты точно в порядке? – встревоженно переспросила Энджи.
– Он за мной не поехал?
– Джада скажет, – ответила Энджи. – Должна быть с минуты на минуту. А тебе, думаю, пора обсудить с Майклом визит к окружному прокурору. Согласна, Мишель?
ГЛАВА 58
По дороге с работы Джада зашла на почту, достала из абонентского ящика свою корреспонденцию и домой вернулась туча-тучей. В квартире Энджи было пусто и тихо – редкий случай и идеальный шанс пораскинуть мозгами.
Впервые за последние четыре года она задержалась с оплатой счетов – и тут же пришло официальное уведомление высших судебных инстанций Уэстчестера о «вменении миссис Джексон в вину неуважение к властям вследствие задержки алиментов и содержания мистеру Клинтону и отказа оплатить услуги адвоката». Джада в отчаянии уставилась на листок. Ради всего святого, чего от нее еще ждут? Она вкалывает по две смены за мизерное жалованье. Ее лишили дома, отлучили от детей, заставили платить любовнице мужа, чтобы та воспитывала ее малышей. И она же при этом виновата?! От злости Джада скомкала письмо и запустила в противоположный угол комнаты. Неудачный момент выбрала – из коридора как раз появилась Мишель.
– За что ты его так?
– Догадайся, кто самая безответственная мать в истории округа Уэстчестер? – с горечью процедила Джада.
Мишель подняла белый комок, разгладила на ладони и пробежала глазами несколько строчек.
– Бесподобно! – Мишель бросила листок на стол. – Весь мир сошел с ума! Может быть, Энджи с Майклом помогут?
– И не надейся. Я уже отказалась от услуг Центра. Придется мне самой вправить этому миру мозги. Надо только придумать, как лучше забрать детей. Может, из школьного автобуса?
– Ну, не можешь же ты так просто их оттуда вытащить!
– Кто знает, кто знает… Черкану, к примеру, записку под «шапкой» судебного бланка – дескать, матери позволено забрать и все такое.
– Угу. Может, и сработало бы, если б у тебя был чистый бланк, – вздохнула Мишель. – А что, если я их заберу?