ГЛАВА 30

Светало, когда Ник добрался до своего дома вместе с Розмари и Валери. Он проводил Розмари в комнаты на третьем этаже, неся небольшой чемодан, в который перед выездом она сложила часть своих вещей. После стрельбы ее всю трясло, она заявила, что не сможет уснуть у себя в доме и ей необходимо отправиться куда-нибудь, чтобы хоть немного прийти в себя.

– Нет ничего проще, – сказал Ник и пригласил ее вместе с Валери отправиться к нему и жить в его доме, сколько они пожелают.

Он устроил Розмари на третьем этаже и, убедившись, что ей удобно, спустился в свою комнату. Когда он пришел, Валери уже лежала в кровати, он присоединился к ней, и они молча тесно прижались друг к другу, желая тепла и близости и радуясь, что, наконец, были вместе и с этого самого мгновения будут вместе всегда. Так они и уснули, заключив друг друга в объятия. Час спустя они почти одновременно проснулись.

– Нужно позвонить в больницу, – сказала Валери.

Ник уже тянулся к телефону. Он набрал номер послеоперационного отделения.

– Лили Грейс, – сказал он, – была прооперирована пару часов назад, мы хотели бы узнать, как она себя чувствует? Говорит Ник Филдинг.

Одной рукой он прижимал к себе Валери.

– Нет, не родственник, нет: у нее нет родных. Но она живет с нами, мы отвечаем за нее.

– Да, теперь припоминаю, – сказала медсестра, – состояние стабильное, мистер Филдинг. Другой информации пока нет. Если вы перезвоните часа через два-три…

– Спасибо, – сказал Ник. – К этому времени мы будем у вас.

Он откинулся на свою половину кровати, увлекая за собой Валери, ее ноги оказались между его ногами, груди плотно прижатыми к его груди, а ее полураскрытые нежные губы – перед его губами.

– Я люблю тебя, – проговорил он, медленно целуя ее. – Я мечтал проснуться однажды рядом с тобой. Конечно, я бы хотел пробуждения без наших тревог, но все равно оно бесконечно лучше других, потому что ты здесь. Я хочу, чтобы мы поженились; я сказал тебе вчера об этом?

Она улыбнулась.

– Я так и поняла твои вчерашние слова, наверное, потому, что это как раз то, чего я хочу!

Они обнялись, отгоняя воспоминания прошлой ночи. Медленно Валери высвободила свои ноги и обхватила ими Ника. Естественно, словно продолжая беседу, они соединились. Обнявшись, улыбаясь, они глядели друг другу в глаза, и этот взгляд, одновременно грустный и веселый, был обоюдным обещанием отныне и навсегда дарить друг другу любовь и наслаждение, пусть даже в гуще трагических событий; взаимное тепло и близость, которые будут поддерживать их в смутные и страшные мгновения.

Они вновь поцеловались и неподвижно лежали в тишине дома.

«Дом, – подумала Валери. – Повсюду мы будем вместе». Она улыбнулась своим мыслям: она думала о страсти к наслаждениям, которая прежде правила ее жизнью, и о том, как теперь эта страсть наполнилась новым содержанием и изменилась. Дело совсем не в том, что теперь ей меньше нравились удовольствия, а в том, что теперь они ассоциировались с полнокровной, насыщенной жизнью. Прежде она жила лишь частично, не открывая в себе всего того, на что была способна; теперь она могла работать, и работать хорошо; могла любить, и любить самозабвенно; могла отдавать себя, и отдаваться полностью. «Нужно рассказать об этом Лили: она поймет. Все ее проповеди были посвящены вере в нас самих и в то, кем мы можем быть, что мы можем быть гораздо лучше, чем сами о себе думаем, лучше, чем нас считают другие».

Она поежилась, вспомнив о Лили и тех проблемах, которые ей и Нику предстоит решить.

– Я люблю тебя, – прошептала она, прильнув губами к его сердцу, – и мне хотелось бы провести здесь с тобой весь день, но нам нужно вставать.

  146