268 
– Отлично, – сказала она, и в ее голосе прозвучала неприязнь. Ложь! Джан чувствовала себя даже очень не отлично. Она много, тяжело работала и постоянно испытывала тянущую боль. Но Джан была храброй и поэтому пришла сюда. Сюда. На эту съемку. И если быть честной перед собой, она не могла найти ничего лучше. Если фильм провалится, Джан вновь сделает себе операцию, пройдет через унижение, одиночество, страх, ничего не получив взамен. Она никогда не получит больших ролей. Она превратится в телевизионную шлюшку, что, по ее мнению, даже ниже, чем бродвейские цыгане. И Джан взяла эту роль вопреки советам телевизионного режиссера и ее агента только по одной причине.
Ибо только так она могла быть вместе с Сэмом, человеком, который так жестоко предал ее.
Джан вновь почувствовала колики в животе. Ну почему она нервничает перед встречей с Майклом? Ведь это он, Майкл, а не она вел себя как скотина. И если он не звонил ей, то и Джан ему не звонила. Почему она чувствует себя почти так, будто ей стыдно?
«Странно, нелепо», – сказала она себе.
Но колики продолжались. Любопытно, что за отношения связывают Сэма и Эйприл Айронз? Если Джан посмотрит на них, поймет ли их суть? Может ли она узнать, с кем спал Сэм все это время?
Сэм выглядел очень хорошо. Даже лучше, чем обычно. И рот, и подбородок. Он был загорелым, это ему шло, но не скрывало темные круги под глазами.
Джан представила себе, как Сэм сидит возле какого-нибудь пруда, лицо повернуто к солнцу, на лице крем для загара. Как-то получилось, что, думая о нем, Джан вспомнила о голливудской косметике. Ну почему она берется судить других? Джан почти вздохнула, но вспомнила о Джоеле, который не упустил шанса поинтересоваться ее здоровьем, работой желудка, а представься возможность, полез бы и в ее духовную жизнь.
Сэм прервал разговор, который вел с кем-то из съемочной группы. Он не улыбался. Вернее, он это делал, но по-особому: губы оставались неподвижными, но взгляд потеплел. Джан чувствовала, как греет ее эта теплота.
«О Господи, – сказала она себе. – Не будь дурой!»
Джан Прошла под тент, расположенный несколько в стороне от центра площадки. Там сидела Эйприл, выглядела она как обычно: холодно и элегантно. Рядом с ней сидели двое незнакомых Джан актеров и Майкл. Когда появилась Джан, Майкл как бы невзначай повернулся и посмотрел на нее.
– Джан! – вскрикнул он и встал. – Джан!
И не успела она что-либо предпринять, как его руки обвили ее, а губы прижались к ее губам! Джан была так удивлена, что не могла вымолвить ни слова. Майкл обнял ее и повел к Эйприл. Джан заметила удовлетворенную улыбку Эйприл и пристальный взгляд Сэма.
Она покраснела, как школьница, и ничего не смогла поделать с собой.
– Присядь здесь, рядышком со мной, – проворковал Майкл и по-хозяйски положил руку на спинку ее стула. Джан присела, озабоченная тем, что все смотрели на нее.
К счастью, появился ассистент режиссера и обратился с каким-то вопросом к Сэму. В это время Боб Грантли и Саманта Рейджер, актеры, которые тоже были заняты в этом фильме, представились и поздоровались. Совещание началось.
Джан не отводила глаз от сценария. Майкл вел себя так, как будто в их отношениях ничего не изменилось. Можно было подумать и так, что, несмотря на его исчезновение, Джан полностью забыла все, и поэтому он вернулся! Конечно, Майкл не знает, что ей известно о Шарлин, об ожерельях, о звонках Лайле – и, возможно, об ожерелье для Лайлы. Ну, для Джан теперь не имело значения, кого Майкл трахал с тех пор как он убрал от нее свои руки и перестал насиловать ее подруг. Она старалась стереть со своих губ ощущение от его губ. Джан была так рассержена, что сценарий в ее руке затрепетал. Совещание казалось бесконечным.
Наконец Эйприл пожелала всем удачи и покинула их, чтобы улететь обратно в Лос-Анджелес. Вот тут-то Майкл обратился к бывшей любовнице.
– Ну как ты?
– Отлично. А как ты? Как Шарлин? Лайла? – спросила она холодным и твердым голосом. О, это она умела.
Майкл на мгновение замялся, а потом на его лице засияла улыбка.
– В чем дело? – спросил он. – Не бывает более свирепой женщины…
– Не бывает более свирепой женщины, чем изнасилованная женщина, Майкл? Ты это хотел процитировать?
Его известные всему миру голубые глаза стали холодными, как лед в Арктике.
– Ты это о чем?
– О Шарлин Смит. Пьяной и боровшейся с тобой. Майкл залился смехом, похожим на лай.
– Брось, Джан. Это было только один раз. Меня упросили. Малышка Оки.
268 
