Забыть белые брюки в сушилке — одно дело; но отказаться от привычной одежды только потому, что после работы собираешься куда‑то с кем‑то идти… Да будь он проклят, этот Логан Каллахан!
— Замечательно, Эшли, — сказала она себе вслух. — Проклинаешь его за то, что он предложил тебе взглянуть вместе на Дом Сэндлера. Посылаешь к чертям за то, что он обратил на тебя внимание и согласился выслушать. Интересно, в том, что дождь идет, тоже Логан виноват?
Поморщившись, она принялась натягивать джинсы.
— А когда люди услышат, что ты болтаешь сама с собой, и отправят тебя в уютный домик с войлоком на стенах и решетками на окнах, ты и в этом обвинишь Логана!
Зазвонил телефон, и Эшли мысленно поблагодарила судьбу за то, что избавлена от необходимости говорить сама с собой. Теперь ей придется вести беседу с мамой, или с Мэри, или с обеими сразу — в последнее время миссис Доусон полюбила «телефонные конференции».
— Конференция с мамой и сестренкой… о боже мой! Нашла, за что благодарить судьбу, Доусон! — проворчала она и, взяв трубку, нажала кнопку «Разговор». — Доброе утро. Вы позвонили прямиком в ад, страдающая душа у телефона. Чем могу служить?
— Хорошее начало, — раздался в трубке голос матери. Эшли вмиг ощутила себя трехлетней шалуньей, застигнутой на месте преступления. — Что, не с той ноги встала? Или твердо решила довести свою бедную старую мамочку до сердечного приступа?
Эшли рухнула на диван.
— Привет, мам. Я просто подумала, может, это Мэри.
— Значит, решила ребенка напугать до полусмерти? Очень мило. Ну, рассказывай. Как все прошло?
— Чудно, мамочка. Правда, два раза пришлось вызывать полицию, и ночь я провела в участке, а так все замечательно.
— Где‑где провела ночь?! Эшли, перестань паясничать!
— А ты, мамочка, чего ожидала? Вчера, услыхав, что я иду на свидание, ты чуть с ума не сошла от ужаса. Подумать только — ужин! С посторонним мужчиной! Да он же наверняка маньяк! Страшный серый волк, только и ждет, как бы сожрать, твою маленькую глупенькую дочку!
— Ты права, и я позвонила, чтобы извиниться за свое вчерашнее поведение, — сухо ответила Линдсей Доусон. — Хотя теперь думаю: может, и не стоило?
Прижав трубку к уху плечом, Эшли направилась к гардеробу и принялась искать на нижней полке походные ботинки. Их она собиралась взять с собой: чтобы шлепать по раскисшей грязи, лучше обуви не найдешь.
— Ладно, рассказываю. Я ужинала с Логаном Каллаханом из «Каллахан и сын» — той самой строительной фирмы, компании или не знаю чего еще, что на будущей неделе собирается сносить Дом Сэндлера. Согласилась с ним поужинать, чтобы спросить в лицо, как у него на это совести хватает.
— Ты ему нагрубила?!
— Да нет, мамочка, мы вообще не ссорились. Он даже пригласил меня осмотреть Дом Сэндлера вместе — сегодня в обеденный перерыв. Надеюсь, увидев его своими глазами, он поймет, что этот дом не заслуживает такой участи!
— А он на что надеется?
Эшли задумчиво поджала губы.
— Хороший вопрос, мам. Не знаю, что ему нужно. Но буду держать тебя в курсе. Ты всегда даешь хорошие советы — ведь ты у меня самая мудрая мама на свете!
— Да нет, дочка, просто жизненного опыта у меня на двадцать с лишним лет больше, чем у тебя. — Линдсей Доусон рассмеялась звонким, чистым смехом, и Эшли невольно улыбнулась в ответ. — А теперь будь хорошей девочкой и беги на работу. Да и мне пора — сегодня с утра нам привезут новый товар, я должна к восьми быть в магазине и открыть дверь. Да, вот‑вот к тебе заглянет Мэри — не удивляйся. Это она мою просьбу выполняет, бедная девочка. Пока, Эшли!
И действительно, в тот же миг в дверь позвонили. Эшли открыла: на пороге стояла ее сестра. С ее ярко‑розового дождевика ручьями текла вода.
— Привет, — заговорила Мэри, вешая дождевик на старомодную деревянную вешалку, которую Эшли, влюбившись в нее с первого взгляда, купила по дешевке в комиссионном магазине. — Еще не завтракала? Я принесла пончики. Ты какие больше любишь, простые или с кремом?.. Какая жалость! Я тоже люблю с кремом! Давай пополам!
Эшли провела сестру на кухню, где — спасибо суперсовременной кофеварке со встроенным таймером — их уже дожидался горячий кофе.
Свой высокий рост Эшли унаследовала от отца. Мэри, рыжеволосая и кареглазая, как сестра, фигурой пошла в мать и была ниже Эшли на целую голову.
В свои двадцать два Мэри, в отличие от старшей сестры, была уже замужем. А все потому, что, если верить матери, Мэри и на свет‑то родилась для того, чтобы вырасти, обзавестись семьей и составить счастье мужа и целого выводка ребятишек.