Последние отзывы

  5  

В его голосе появились раздумчивые нотки.

— Она довольно странная девушка, необычайно развитая и начитанная. Но я не взял бы на себя смелость сказать, что понимаю ее. Может быть, это оттого, что в ее жилах течет русская кровь, а ведь мы знаем, что славяне — народ непредсказуемый.

— Русская кровь?!

— Ее прабабка была русская, княжеского рода; она безумно влюбилась в моего деда, служившего в то время дипломатом в Санкт-Петербурге. Пять лет пришлось им ждать, чтобы пожениться: княгиня была вдовой, а первая жена моего деда была жива и страдала неизлечимой душевной болезнью!

Он замолчал, будто давая Рексу Дэвиоту возможность переварить все сказанное, затем улыбнулся и продолжал:

— Да, в ней смешались русская, английская и, разумеется, ирландская кровь. Как вы думаете, что можно ожидать от красивой молодой женщины, натуры сложной и загадочной, которая, по крайней мере на мой взгляд, таинственна, как сфинкс, и прелестна, как юная Клеопатра?

— О-о, вы нарисовали такую яркую картину! — заметил Рекс, скрывая в глазах улыбку, так как понимал, что сэр Теренс старается заинтриговать его.

— Моя жена специально для Квинеллы стала устраивать приемы, и нет нужды рассказывать вам, что она имела потрясающий успех. Приглашения посыпались к нам ото всех видных семейств. Сама королева обратила внимание на красоту Квинеллы, когда та была представлена ко двору.

Замолчав, он посмотрел на Рекса Дэвиота и вдруг сказал сявсем другим тоном:

— Но вот два месяца назад случилась неприятность!

— Что же произошло?

Теперь в голосе Рекса Дэвиота звучал неподдельный интерес, и сэр Теренс почувствовал это.

— На приеме в Виндзорском замке Квинелла встретила принца Фердинанда Шерценбергского!

— Эту свинью? — совершенно непроизвольно вырвалось у Рекса Дэвиота.

— Очень точно сказано! — кивнув, воскликнул сэр Теренс. — И хотя мы с вами прекрасно понимаем, что следовало бы закрыть перед его носом двери всех гостиных в Англии и вышвырнуть его из всех порядочных домов, он тем не менее пользуется большим влиянием в Европе. Что поделать? Ведь он дальний, очень дальний, но все же родственник королевы.

— И что же случилось?

— Он стал всюду преследовать Квинеллу самым недопустимым и предосудительным образом. В конце концов, он же женат, и, слава Богу, кончились те времена, когда люди столь высокого происхождения могли вести себя распущенно и высокомерно, особенно в Виндзорском замке!

— А как к этому отнеслась сама молодая леди — ваша племянница?

— Он ей противен! — ответил сэр Теренс. — Она рассказала мне, что, когда он приблизился к ней впервые, она почувствовала отвращение, будто увидела лягушку или змею.

Сэр Теренс замолчал, но это явно был еще не конец истории, поэтому Рекс спросил:

— А что случилось потом?

— Принц не пожелал оставить Квинеллу в покое. Он продолжал забрасывать ее письмами, заваливал цветами и подарками, пока я не вынужден был сказать ему, что так дальше продолжаться не может.

Сэр Теренс глубоко вздохнул.

— Для меня сделать это было очень непросто, а принц отвечал на мои слова с оскорбительной наглостью, как это могут делать только немцы. Он даже угрожал мне: дескать, если я и впредь буду так неосторожен, то это может привести к дипломатическим неприятностям, и он, мол, добьется моего увольнения.

— Черт побери! — вырвалось у Рекса Дэвиота, но он тут же добавил: — Надеюсь, вы не восприняли его слова всерьез?

— Уверяю вас, его королевское высочество говорил очень серьезно, но я ответил ему, что если он и дальше будет вести себя подобным образом, то я доведу все происходящее до сведения королевы.

— Ну и как — это его успокоило?

— Это привело его в бешенство, но я полагал, что, как и всякий другой, он побаивается ее величества и впредь будет вести себя достойнее.

— И на этом вопрос был исчерпан?

— Ничего подобного, — ответил сэр Теренс. — После этого случая он затаился и стал действовать исподтишка, а, согласитесь, гораздо легче заметить и обезвредить злоумышленника, если он действует открыто.

Рексу Дэвиоту это было слишком хорошо известно: ведь мятежи и заговоры внутри племен, разжигаемые русскими, всегда созревали в обстановке скрытности и подавления свободы.

— И что он сделал?

— Втайне от меня он устроил так, что его включили в число приглашенных на прием, куда была приглашена и Квинелла. К сожалению, ни я, ни моя жена в тот день ее не сопровождали. Хозяйка этого дома — наша близкая знакомая, и моя жена была просто счастлива вверить Квинеллу ее заботам.

  5