28 
— Да, так обычно приходит ко мне мелодия. Приходит из ниоткуда, совершенно неожиданно.
Отойдя от окна, он подошел к кровати.
— Она звучит и звучит, пока я весь не проникнусь ее звучанием. И тогда я должен записать ее на бумагу прежде, чем она уйдет от меня.
Он протянул к ней руки и взял ее лицо в слегка дрожащие ладони.
— Ты — как мелодия, я играю тебя снова и снова и не могу наиграться.
— И затем я уйду?
— Нет.
Ставшим уже привычным жестом он погрузил пальцы в волосы Дейзи, слегка отстранил ее голову и посмотрел ей прямо в глаза.
— Сколько бы раз я ни играл тебя, ты не уйдешь.
Он медленно наклонился к ней, и она почувствовала на своих губах долгий чувственный поцелуй.
— Ты начинаешь снова звучать во мне, как только я кончаю играть.
Спазм сжал ее горло, на глазах навернулись слезы, и, чтобы удержать их и не расплакаться, она выдавила из себя улыбку и пошутила:
— Тема Дейзи?
Он улыбнулся и кивнул:
— Лучше названия не подберешь. — Он повалил ее на постель. — Тема Дейзи. Нежная, чистая и светлая. Я лежу с тобой и слышу ее. Ты уходишь, но я продолжаю слышать ее. Но сейчас ты со мной, и крещендо нарастает.
— Джейсон, я должна идти. Я и так слишком задержалась.
— Не уходи, — простонал он. — Я не хочу отпускать тебя. Пусть мелодия зазвучит фортиссимо…
— Останься на всю ночь.
Дейзи взглянула через плечо на Джейсона, лежавшего обнаженным на постели, и начала застегивать блузку. Она почувствовала, что от одного взгляда на него обжигающая волна желания захлестнула ее. Его крепкое мускулистое тело излучало властное обаяние мужской силы. За вечер они дважды занимались любовью, но она снова страстно хотела продолжения.
— Ты знаешь, что я не могу. Я должна вернуться домой.
— Наспех насладилась и бежишь домой к папочке? — в сердцах съязвил Джейсон и тут же пожалел об этом, увидев по лицу Дейзи, что больно ранил ее. — Прости. — Отбросив простыню, он выскочил из постели. — Через минуту я буду готов.
Дейзи сунула ногу в босоножку и сухо сказала:
— Пожалуй, будет лучше, если я начну пользоваться своей машиной. Тебе нет никакого смысла каждый вечер срываться с постели и отвозить меня в такую…
— Я же извинился, — грубо прервал он ее, открывая дверь в ванную. — Знаю, ты никогда не остаешься. Просто с языка сорвалось.
Услышав шум лыощейся воды, она надела вторую босоножку, присела в ожидании на кровать и нахмурилась. С того вечера, когда она, проснувшись, увидела его у окна, Джейсон переменился. Он стал мрачнее, вспыльчивее, а порой впадал в отчаяние.
— Я понимаю, что тебе неудобно…
— Черт, прекрати! — он вышел из ванной и начал одеваться. — Мне удобно. Мне несложно. Меня не затрудняет отвозить тебя домой.
В раздражении он кое-как заправил рубашку в джинсы и сунул ноги в мокасины.
— Прости, это во мне заговорил Отелло.
Она озадаченно посмотрела на него.
— Я ревнивый.
Надевая пиджак, он сардонически улыбнулся.
— Как-то я говорил тебе, что ты пробуждаешь во мне ревность.
— Ревность к Чарли?
— Другого соперника у меня нет. — Он взял со столика кошелек, ключи и сунул их в карманы. — Или противника.
Подойдя к кровати, он потянул ее за руку.
— Идем.
Дейзи оторопело смотрела на него, послушно следуя за ним к двери.
— Но ведь тебе нравится Чарли.
— Тем сложнее мне бороться с ним.
Он крепче сжал ее локоть.
— Он знает о нас?
— Да, — она бросила на него успокаивающий взгляд. — Но не от меня. Он не слепой и все понимает. Раньше я позировала ему каждый вечер после спектакля.
Его рот искривился в горькой усмешке.
— Выходит, Чарли видит меня насквозь и понял, что все эти дни я не мог взглянуть на тебя, чтобы не почувствовать возбуждение.
Его недогадливость удивила ее.
— Это я для него как открытая книга, прочесть которую ему никогда не составляло труда. — Она нервно сжала пальцы, державшие сумочку. — До сих пор у меня и в мыслях не было обманывать его.
— Он желает тебе лучшего.
Джейсон в ярости нажал на кнопку вызова лифта.
— Уверен, он охотно переехал бы в Нью-Йорк, если бы ты согласилась петь в «Ночной песне».
Она промолчала.
— И тебе это известно, — продолжал Джейсон. — Тогда какого черта ты…
— Он живет здесь уже пятнадцать лет. Он счастлив здесь.
— А ты?
— Я тоже счастлива. Мне не нужна «Ночная песня».
— Но ты хочешь в ней петь, — сказал он мягко. — Я видел это по твоему лицу, когда играл «Последнюю любовь».
28 
