Бесс хмуро ответила:
– Мне очень жаль. Но я не могла придумать, как иначе заманить сюда Эстебана. Вот вы вели за ним наблюдение, а теперь даже не знаете, куда он делся. Тоже мне агенты ЦРУ!
Йел вспыхнул и театральным жестом воздел руки.
– Кальдак, спаси меня от этой женщины! Испепели ее взглядом.
– Попытайся сам. Мои взгляды на нее не действуют.
– Правда? Это уже интересно. – Йел опять улыбнулся Бесс, и на сей раз она неожиданно для самой себя ответила ему улыбкой. – Тогда я сдаюсь на милость победительницы. Не осчастливите меня чашечкой кофе? Я примчался сюда сразу из аэропорта.
– Хорошо, если только это не предлог, для того чтобы выставить меня отсюда и поговорить с Кальдаком наедине.
– Признаюсь, именно это было у меня на уме.
Бесс пришло в голову, что Йел сейчас похож на мальчишку, которого застукали с запретной банкой варенья.
– В таком случае варите себе кофе сами. С меня довольно секретов.
– Как угодно. Просто мне не хотелось лишний раз волновать вас. – Он повернулся к Кальдаку. – Рамсею стало известно, что за человек здесь действует по поручению Эстебана. Ему сообщили из городской полиции, что в городе находится Марко Де Сальмо.
– Значит, Де Сальмо… – задумчиво повторил Кальдак. – Мне знакомо это имя.
– Но ты не видел его?
– Только один раз, в Риме. Причем издалека.
– Какие о нем отзывы?
– Мастер.
– Ты смог бы его узнать? – быстро спросила Бесс.
– Вряд ли, – ответил Кальдак. – Надо попросить Рамсея достать его фотографию.
Йел покачал головой.
– Увы. На Де Сальмо нет полицейского досье.
– Как это может быть? – вскинулась Бесс. Йел пожал плечами.
– Он возник три года назад буквально из ниоткуда. Возможно, даже имя вымышленное. Мы ничего не можем проверить. Информации на него у нас нуль.
«Так или иначе, убийца обрел имя, – отметила про себя Бесс. – Его зовут Марко Де Сальмо».
Йел обратился к Кальдаку:
– Ты просил меня заняться сбором информации об Эстебане, но ничего нового мне узнать не удалось.
Кальдак тихо выругался.
– А что вообще вам о нем известно? – заинтересовалась Бесс.
– Эстебан вырос в трущобах Мехико, – заговорил Кальдак. – В семье было двенадцать детей. Отец – чернорабочий. Мы откопали некую сеньору Дамирес, она была социальным работником, курировала тот район и помнит семью Эстебана. По ее словам, они ютились в двухкомнатной лачуге и вечно голодали. Там везде кишели крысы, и Эстебан дважды за один месяц попадал в больницу. Оба раза его серьезно искусали крысы. Ему было тогда десять лет.
– Они кусали его одного? А других детей – нет?
– Видимо, особенно вкусным крысы сочли Эстебана, – заметил Йел. – Кроме того, ему приходилось спать на полу.
– После этих случаев его жизнь повернулась к лучшему, – продолжил Кальдак. – Месяц спустя умер его брат Доминго, и Эстебан занял его кровать. А после смерти старшей сестры им уже почти хватало еды.
– Отчего они умерли?
– Пищевое отравление.
– Знаешь, такое впечатление, что это Эстебан постарался, – негромко сказала Бесс.
– Не исключено. Правда, наша сеньора Дамирес говорит, что в тех социальных слоях пищевые отравления – вовсе не редкость. Когда ребенок голоден, он тащит в рот все, что под руку попадется. – Кальдак помолчал. – Но, как бы то ни было, он наверняка сообразил, насколько выгоднее быть единственным ребенком.
– Что, потом еще кто-то умер?
– За пять лет умерли еще три сестры и четверо братьев.
– Причина?
– Трое отравились, двое утонули, и двоих зарезали на улице.
– И это не вызвало подозрений?
– По правде говоря, нет. Сеньора Дамирес вообще восхищается Эстебаном. Говорит, что это был очень учтивый, старательный, работящий ребенок. Почти не пропускал школу – случай для тех кварталов исключительный. Он сам пробил себе дорогу в жизни. В шестнадцать лет пошел в армию… В общем, гордость своего района.
– А родители его живы? – продолжала допрос Бесс.
– Отец погиб во время землетрясения, когда Эстебану было двенадцать. Мать тогда же получила тяжелые повреждения и прожила после этого всего три года.
– Значит, кроме Эстебана, осталось двое?
– Нет, последний брат умер восемь лет назад. Сестра Мария пять лет назад вышла замуж за генерала Педро Карминдара. Сейчас ей двадцать один год, а ему шестьдесят девять. Их, кстати, познакомил Эстебан – он служил под началом Карминдара.