— Идём, Хелли, — потянул меня за рукав магистр Пилат. — Мы ещё с ним увидимся. Нужно просто подождать.
— Я знаю. Но мне будет его не хватать, — шмыгнула я носом.
— Магистр Пилат, а вы знали, что случилось с Риком при жизни? — спросила я у декана, когда мы возвращались на кладбище.
Мы как раз проходили мимо дуба, где обычно встречались с упыриком. Я засмотрелась на могучее дерево и чуть не хлопнулась носом в землю, споткнувшись о корни, благо меня магистр успел подхватить.
— Да, но это не моя тайна. Отец Рика был светлым эльфом, безумным учёным, а его эксперименты были слишком опасны для общества. И поэтому он держал их в тайне. От него из-за этого ушла жена, оставив ему двоих детей. Рик как-то узнал, чем занимается его отец в лаборатории, и тот убил его.
— Собственного сына?! — ужаснулась я, цепляясь за заботливо предложенную руку декана.
— Хелли, этим учёным овладело безумие, он не видел в Рике сына, он видел в нём опасного свидетеля. Его посадили в тюрьму с пожизненным сроком, не стали казнить из-за того, что у него остался второй сын, который не знал, за что его отца посадили. Правда, безумный эльф вскоре сбежал, и по сей день никто не знает, где он скрывается.
— А почему Рик стал упырём? — спросила я, вглядываясь в просвет между деревьями, где уже виднелось кладбище.
— Наверное, жажда мести не дала ему покоя после смерти, — пожал плечами магистр.
— И на его могиле не вырос чертополох, ведь он не был чёрным магом! — осенило меня. — Жажда мести позволила ему вернуться, но обращение в настоящего упыря не произошло!
— Да, и слава Хранителям, — вздохнул декан.
Наверное, тяжело видеть упырём того, кого ты знал живым.
— Здравствуйте, магистр Ксилосценифанифифт, — поздоровался Пилат с моим преподавателем по некромантии.
Ух ты! Как он это выговорил?!
Подавив дикое желание залезть в рот к моему декану, дабы проверить целостность его языка, я принялась оглядываться. Незаметно за разговорами мы с магистром Пилатом дошли до центральной площадки кладбища, где сейчас магистр Ксилосцен… э-э-э… ну, в общем, тот самый хмырь в чёрном балахоне проводил занятие у третьего курса. Хм, оказывается, некроманты третьего года обучения — одни парни.
— Доброе, доброе, — отмахнулся магистр Ксило… да как бы назвать его, чтобы язык в узел не завязался?!
О, придумала! Пускай он будет Фифтиком!
— Я вам не помешаю? — поинтересовался декан, с любопытством рассматривая адептов-старшекурсников, которые полукругом расположились около старого склепа, у входа в который валялось около двадцати кучек костей. Адептов было около десятка, как я заметила, и все как на подбор высокие и мускулистые. Ах да, со второго курса же начинается физическая подготовка. Эй, я что, через два года тоже буду качком в чёрном балахоне?
— Нет, конечно, — проскрежетал Фифтик, тряхнув грязными волосами, но отвечал он не на мой мысленный вопрос, а на вопрос декана. — Мы сейчас как раз проверяем, сколько скелетов одновременно сможет поднять каждый адепт.
— Как интересно, — поднял бровь магистр. — И как успехи?
— Ужасно! Эти бездари ни на что не способны! Через месяц соревнования Академий по некромантии, и кого я должен туда отправлять?! — взвизгнул магистр так, что я с трудом подавила желание зажать уши.
Парни не шелохнулись, видимо, привыкли к его голосу за три года обучения.
Значит, соревнования? Так вот почему сейчас урок некромантии не у первого курса! Наверняка некромантию поменяли местами с прикладной магией.
— А какое максимальное количество? — поинтересовался магистр Пилат, рассматривая адептов.
— Вот у него, — тыкнул худым пальцем Фифтик в ближайшего светловолосого парня, — шестнадцать. Остальные даже до семи не дотягивают! И что мне делать? На соревновании их должно быть двое! Эй, а ты что тут делаешь?!
Худющий палец некроманта указывал в сторону меня, выглядывающую из-за плеча декана. Вот доколупался, напильник ходячий!
— Это моя ученица, Хеллиана Валанди, — вытащил меня из-за своей спины декан.
И кто его просил? Я же сейчас похожа на подгоревшее чучело, а тут ведь парни всё-таки.
— Я знаю, кто она! — вскрикнул Фифтик так, что ближайший к нему адепт дёрнулся и демонстративно прочистил ухо под смешки окружающих. — Она сорвала мне урок!