71 
Это был, несомненно, его почерк — ясный, четкий и размашистый. Но буквы прыгали перед ее глазами, и она медлила, ожидая, когда глаза приобретут зоркость.
Когда же она все же прочитала написанные слова, то не поверила себе:» Я люблю вас!«
Юдела прерывисто вздохнула и пошатнулась, но герцог не дал ей упасть, подхватив на руки. Когда она спрятала лицо на его груди, до нее донесся его спокойный голос:
— Как вы могли подумать, что мы можем расстаться, моя дорогая!
— Это… не может быть правдой… — прошептала она.
— Вы о чем?
— О том, что тут… написано.
— Это правда, — сказал герцог. — Это стало правдой уже давно. Только я опасался открыто признаться вам в этом.
— Почему?
— Потому что я не был уверен в вашей любви. Мне было бы мучительно осознавать, что меня снова водят за нос и насмехаются надо мной.
— Как вы могли такое обо мне подумать? Юделе хотелось выкрикнуть эти слова, но она сдержалась.
Герцог взял ее за подбородок и слегка приподнял личико Юделы вверх.
— Взгляни на меня, моя ненаглядная. Она подчинилась. Лучи солнца из далекого окна коснулись ее глаз, и слезы на ресницах сверкнули.
— Теперь скажи мне, — произнес он тихо и ласково, — какие чувства ты испытываешь ко мне?
— Я… вас люблю, — произнесла Юдела. — Вы, наверное, об этом догадываетесь. Но я… не могла даже мечтать о том, что вы… тоже полюбите меня.
— О твоей любви ко мне я догадался, когда поцеловал тебя в лесу, — сказал герцог. — Но я все время убеждал себя, что заблуждаюсь, а тебя лишь привлекают мой титул и мои деньги, как и других женщин, с которыми я имел дело в прошлом.
— Как вы могли так подумать? — прошептала Юдела.
— К сожалению, жизнь научила меня быть недоверчивым. — Герцог пожал плечами. — Я должен был оградить себя от новой сердечной раны.
— Но я не могу… я не способна ранить вас…
— Теперь я это знаю, — сказал он. — Я уже почти поверил в тебя, когда ты так мужественно, ловко и с такой страстью освобождала меня от пут в этом отвратительном подвале. Мне тогда показалось, что ты больше думала о моем спасении, чем о себе.
— Я больше всего боялась, что вы можете умереть.
— Любимая моя, ты так отличаешься от всех женщин, с кем я встречался прежде.
Его губы вновь отыскали губы Юделы, и ей показалось, что она пребывает на небесах.
Через некоторое время он, обвив сильной рукой ее стан, подвел к обитой бархатом софе, и они сели рядом. Разве она могла когда-нибудь мечтать об этом!
— Как скоро ты выйдешь за меня замуж, дорогая? Она не смела поднять на него взгляд.
— А вы уверены, что я… должна стать вашей женой? Вы пользуетесь таким влиянием в свете, что я всегда буду бояться, что разочарую вас и доставлю вам огорчения.
— Всю свою жизнь, — ответил ей герцог, — я знал, что ты где-то существуешь, но не мог найти тебя. Я провел многие годы в поисках и столько раз терял все иллюзии, что утратил всякую надежду.
— А почему вы разочаровались?
Герцог колебался, не зная, стоит ли отвечать ей на этот вопрос. Чтобы избавить его от замешательства, она поспешно произнесла:
— Если вы не хотите, не надо мне ничего рассказывать.
— Нет-нет, моя дорогая, — сказал он. — Я помедлил только потому, что не хотел расстраивать тебя. Та история, о которой ты мне напомнила, сейчас выглядит такой нелепой, даже смешной.
— Но все же скажите мне…
— Мне стыдно в этом признаться… Его плечи горестно ссутулились. Он продолжил глухим голосом:
— Когда я был очень молод, то влюбился и боготворил прекрасную девушку — юную и невинную. Она была даже на год моложе тебя, Юдела.
Юдела ощутила легкий укол ревности, но промолчала.
— И по всем статьям она годилась мне в супруги. Наши родители уже договорились о предстоящей свадьбе. Оставалось совсем немного — подождать, когда мне исполнится двадцать один год. Но…
— И что же случилось?
— Девушка, в любви которой я был уверен и в которую был влюблен без памяти, нашла для себя более выгодного жениха.
Юдела подумала, что это невозможно. Она не поверила в его рассказ. Но герцог тотчас же поведал ей:
— Моим соперником оказался германский князь, властитель крошечного государства, но он был королевских кровей, а я всего лишь герцог.
— И она… разорвала помолвку? — затаив дыхание, спросила Юдела.
— Она заявила мне очень спокойно, что хотя и любит меня, но желает быть супругой владетельной особы, а не просто герцогиней. На этом мы расстались.
71 
