19 
– Есть один человек, которому я могу доверить сопровождать вас. Он уже посвящен в тайну, потому что именно он принес мне сведения об этом месте.
– Мы с ним поедем верхом? – спросил герцог.
– Он вас проводит туда, и вы можете доверять ему и говорить все, что угодно, без колебаний.
Герцог испытал некоторое облегчение, – он уже предчувствовал, до чего утомительной для него будет необходимость непрерывно следить за собой, как бы не сказать лишнего.
– Имя моего доверенного лица – Хаджи, – сказал султан. – Так его зовут, а фамилия его слишком длинная и ее очень трудно произнести не яванцу.
– Хаджи. Этого мне достаточно, – улыбнулся герцог.
– Итак, завтра утром, в половине шестого он будет вас ждать, – сказал султан.
Султан встал, и герцог понял, что может удалиться. Он поклонился и сказал по-явански.
– Да пребудет с вами Аллах.
Затем он вернулся в свою комнату, где его ждал Доусон.
– Как вам все это нравится, Доусон, – спросил герцог шепотом. – Говорите со мной осторожнее, хотя я и уверен, что здесь очень немногие понимают по-английски.
– Ну что ж, могло быть хуже, сэр, – сказал Доусон лаконично. – Еда в общем-то неплохая, если только ее поискать. Но чего бы мне хотелось, так это пинты эля.
– Только не в этом доме, – предостерег его герцог. – Они же мусульмане.
– Да, я понимаю. Так что, как только будет такая возможность я прошелся бы по городу и посмотрел, что там можно найти.
Зная Доусона, герцог был совершенно уверен, что тот найдет все, что ищет. Он поручил разбудить его рано утром и улегся. Матрас был удобнее тех, на которых он спал в дороге, и он заснул почти мгновенно.
Было еще темно, когда герцога разбудили. Он оделся при свете свечи, и только выйдя из дворца во двор, увидел, что небо понемногу светлеет. Он знал, что на Востоке рассвет наступает очень быстро, так что скоро их ослепит солнечный свет.
Хаджи, маленький сухонький человечек примерно того же возрасти, что и султан, уже поджидал его.
Он очень осторожно подбирал слова, о чем бы ни говорил, пока они не выехали из дворца через ворота в огромной белой стене. Эта стена окружала султанские постройки, увеселительные сады и Водяной Замок, который выглядел как настоящая крепость посреди искусственного озера.
Однако герцога в этот момент не интересовал дворец. Ему хотелось как можно скорее добраться до Плаосана. Слова султана, сказанные прошлым вечером, заставили его ощутить, что цель его путешествия обладает какой-то магнетической притягательностью. Его влекло туда, как никогда и никуда раньше. Все чувства непостижимым образом обострились, а тело повиновалось необъяснимой силе.
Он пытался внушить себе, что все это плод его воображения, и когда они отъехали немного дальше, сказал Хаджи:
– Насколько я понимаю, это вы известили султана о существовании храма.
– Да, сэр, это я принес эти известия во дворец.
– Вы уверены, что не ошибаетесь, считая, что это очень значительный памятник?
Хаджи улыбнулся:
– Скоро вы сами увидите, – ответил он.
Это остановило дальнейшие расспросы герцога. Они продолжали ехать со скоростью, при которой было трудно поддерживать беседу.
Солнце вставало, и в маленьких деревушках, которые они проезжали, можно было видеть работников, отправлявшихся на рисовые поля, и маленьких детей, кормивших кур. Собаки с лаем бежали за ними, когда они ехали по деревне.
Они находились в пути, наверное» около часа, прежде чем Хаджи свернул на боковую дорогу, которая была не шире узкой тропинки. Здесь земля была необработана, кое-где росли деревья, а в отдалении виднелся лес.
Герцог обратил внимание на две вещи.
Во-первых, туземный дом, показавшийся ему более солидным, чем те дома, которые они видели по дороге.
Затем, когда они добрались до деревни и медленно ехали сквозь заросли, впереди показалось что-то вроде большого холма, покрытого ползучими растениями. Он был почти не виден из-за деревьев, окружавших его со всех сторон, так что можно было проехать мимо и ничего не заметить.
Хаджи придержал лошадь. – Мне нужно кое-кого повидать в этом доме, – сказал он. – Советую вам продолжать путь и осмотреть чанди.
Он слез с лошади, тоже самое сделал и герцог, и Хаджи взял его лошадь под уздцы.
– Я присмотрю за ней, – сказал он.
Герцог подумал, что Хаджи ведет себя исключительно тактично.
Когда тропа привела его к тому, что, как он понял, должно было быть храмом, он снял свою широкополую шляпу и бросил ее на землю. Стало очень жарко, поэтому он сбросил также легкую куртку, которая была на нем. Развязав галстук и расстегнув ворот рубашки, он почувствовал себя Свободнее, и ему даже стало чуть-чуть прохладнее.
19 
