Последние отзывы

  82  

Какой это замечательный народ! Это чудо-богатыри! Это золотой фонд нашей Родины. Можно написать целые книги об этих замечательных людях. В нашем соединении есть все национальности. Это интернациональный отряд».

9 и 10 июня генерал Строкач вручил сотням отличившихся в боях высокие правительственные награды. Орденоносцами стали и самые молодые партизаны: избранный накануне в состав комсомольского бюро соединения Радий Руднев и бесстрашный связной Ковпака 15-летний Семенистый, которого все, в том числе и сам Дед, звали уважительно по имени-отчеству: Михаил Кузьмич. Вместе со своими бойцами Ковпак и Руднев с гордостью приняли из рук представителя Москвы недавно — 2 февраля — учрежденные медали «Партизану Отечественной войны» I и II степени.

Глядя на сияющие лица бойцов и командиров с новенькими орденами на груди, Руднев еле слышно проговорил:

— Только наш советский народ, только он и способен на эти испытания. Только любовь к своей Родине и долг перед своим народом могут привести к таким подвигам.

И Дед согласно кивнул головой.

…Уходили дни. Близилось начало похода. Часами Ковпак просиживал теперь с разведчиками, засыпал их множеством вопросов. Те отвечали, давали разъяснения, уточняли данные, проверяли и перепроверяли свои выводы. Старик ловил не только каждое слово, но и интонацию своих собеседников, хмыкал, что-то бормотал себе под нос, укоризненно или одобрительно кивал головой. И снова спрашивал, спрашивал, спрашивал…

12 июня, в день начала рейда, Ковпак тщательно постригся и побрился у своего же партизанского парикмахера. Облачился в вычищенную и заботливо отутюженную генеральскую форму, весь принял какой-то особый, торжественно-приподнятый вид. И вот уже он, внутренне взволнованный и растроганный, обнимается с Коротченко, Строкачем, другими остающимися товарищами. Все они, конечно, понимали душевное состояние старика, но не подавали и виду, зная, что сантиментов Ковпак не терпит. Прощается Руднев. Он не произносит ни слова, говорят лишь комиссаровы глаза — большие, выразительные, полные доброты, приветливости, ума, воли, грусти и чего-то такого, что не выразить словами… Светлый ум и великое сердце этого человека, должно быть, подсказывали ему нечто такое, чего ни от кого не услышишь, кроме как от своего собственного шестого чувства: что это прощание лично для него, для Руднева, — навеки…

…Прошла, скрылась в дубраве последняя повозка партизанской колонны. Руднев верхом нагнал тачанку Ковпака, пересел к нему. Старик сидел недвижно, глубоко задумавшись о чем-то своем, тихо мурлыча под нос. Руднев разобрал слова старой солдатской песни:

• Горные вершины,
• Я вас вижу вновь,
• Карпатские долины,
• Кладбища удальцо-ов!

Потом он встряхнулся, улыбнулся комиссару, лихо присвистнул и продолжал уже во весь голос:

• И-е-ех!
• Карпатские долины…

«ПО ЗВЕРИНЫМ ТРОПАМ И ДОРОГАМ…»

Карпатский рейд (12/VI — 20/IХ 1943 г.).

Рейд продолжался уже несколько дней, но только несколько командиров знали, куда идет колонна. Только трое: Ковпак, Руднев, Базыма — знали задание от начала до конца, остальным было известно одно — предстоит дальний поход. И только. Ковпак был доволен — тайна соблюдалась неукоснительно. Он же сам лишь кивнул головой, сидя на партийном собрании перед выходом в рейд, когда услышал, как выступавший Руднев сообщил, что предстоит большая работа и что проделать ее придется в «тех краях, где растет виноград». Дед одобрительно усмехнулся при этих Комиссаровых словах: «Молодец, Семен! Вот умеет же человек — и секрет остался секретом, и кое-что понять дал людям». А соблюсти секрет было необходимо в первую очередь потому, что весь успех нового похода зависел прежде всего от того, сумеет ли соединение появиться на Карпатах так же неожиданно для врага, как появилось оно весной под Киевом. Задача не из легких — скрытно провести колонну протяженностью в 10 километров по территориям Ровенской, Тернопольской и Станиславской областей, преодолев при этом несколько рек и до десятка «железок». Когда-то весь отряд Ковпака мог свободно разместиться в одной землянке. А сейчас… На Карпаты шло почти две тысячи человек, имея на вооружении две 76-миллиметровые горные полковые пушки, пять 45-миллиметровых противотанковых орудий, 32 бронебойных ружья, 10 батальонных и 42 ротных миномета, 200 пулеметов, 470 автоматов, надежную связь с Москвой и внутри соединения обеспечивали 7 раций.

  82