133 
— Дарт, — хриплым голосом, в котором я еле узнала свой собственный, позвала я ятугара, который уже сидел возле эльфийки и водил руками вдоль ее ран, едва слышно бормоча заклинания, — Дарт, не молчи!!!
— Я не могу ей помочь Эль, — убрав руки, тихо произнес ятугар, пряча от меня взгляд, — В ее теле яд, который отравляет ее кровь. Процесс необратим. Ей сталось жить совсем недолго.
— Нет, нет!!! — глухо прошептала я, сама того не заметив, потихоньку раскачиваясь из стороны в сторону, — Ринь, ты должна жить, слышишь? Ты должна!!!
— Принцесса, — с трудом двигаясь, но все же положив мою ладонь к себе на щеку, эльфийка улыбнулась, — Я рада, что посвятила свою жизнь служению вам. Уверена, Геката меня не обидит.
— Ринь, нет! — всхлипнула я, чувствуя, как предательские слезы стекают по моему лицу, — Ты не можешь меня оставить, слышишь? Ринь, кто? Кто это сделал?!
— Черные… драконы… — хрипло прошептала эльфийка, из губ которой потекла густая, темная кровь. Миг, и ее глаза остекленели, а судорожно вздымающаяся грудь опала, унося с собой частички того тепла, что мне дарила улыбка этой эльфийки. Риниэль, моя странная, иногда вызывающая желание покрутить пальцем у виска, служанка, которую я знала еще с детских лет, была мертва.
— Нет, — ошарашено прошептала, все еще держа в руках уже холодную руку эльфийки. Я не могла в это поверить. Ринь, моей необычной, но всегда веселой и отзывчивой Ринь больше нет. Она здесь, но… ее больше нет. И не будет никогда, она не вернется.
Я думала, что только в эльфийских романах, такое бывает. Один из героев умирает, а другой, оказавшийся сильнее, успевает прийти в самый последний момент, чтобы тот умер на его руках. Естественно главный герой, потеряв своего друга и напарника, стуча кулаками в грудь и о землю, обещает отомстить, после того, как последний вздох покинет еще юное тело…
Книжная романтика даже рядом не стояла с реальной действительностью. Терять друга, и не просто друга, а эльфийку, которую ты знала с младых лет, и действительно, вопреки всему, принимала такой, какая она есть, и была рада этому, оказалось более чем тяжело. Сердце готово было выпрыгнуть из груди, разорвав хрупкую плоть на части. Боль, осознание потери и чувство безысходности и собственного бессилия, которые пришли чуть позднее, затмевали разум, заставляя сердце бешено колотиться в груди, ударяясь об ребра, и комом застревая в груди.
Я даже не совсем поняла, когда кто-то поднял меня на руки и унес вглубь леса, подальше от всего этого хаоса. Лишь когда мои плечи сильно сжали, притянув к чьему-то сильному телу, я осознала, что нахожусь не где-то, а в объятиях Шайтанара, который крепко прижимал меня к себе.
— Шай, я… — я не смогла договорить. Горло стиснуло, а слезы против воли хлынули из глаз. Не скоро я почувствовала на себе сильные руки демона, и услышала его слова, которые, в принципе, ничего не значили. Перед глазами все еще стояло тело эльфийки, изуродованное когтем Черного дракона, но боль даже не думала исчезать, хоть и чувствовалась теперь несколько отстраненно.
— Тише, Хелли, — демон сильно прижал меня к себе и, будь я человеком, у меня наверняка бы хрустнули ребра, — Не плачь. Ты ей уже не поможешь.
— Я знаю, Шай, но… — я подавила судорожный всхлип, так и не сумев продолжить фразу, только уткнулась носом в грудь демона, прижавшись к нему так, словно остального мира больше для меня не существовало. Хотелось всегда стереть из воспоминаний этот день, этот вечер, и эту поляну. Несмотря на всю боль, я лишь одного не могла понять: за что ее? За что Ринь, которая вообще не была в курсе того, что происходит в моей жизни? За что ее постигла такая участь?!
Эрратиан, мразь… я убью тебя. Чего бы мне этого не стоило.
— Ниэль, успокойся, прошу тебя, — впервые на моей памяти, демон назвал меня эльфийским именем и, обхватив мое лицо ладонями, легонько, почти незаметно, поцеловал, — Сейчас нужно, чтобы ты соображала. До сих пор не найдено еще одно тело… Это значит, что Остиэль мог остаться в живых.
— Как же ты прав, демон, — откуда-то издалека раздался усталый голос, — Я, пожалуй, буду живее всех живых на этой поляне.
— Ости!!! — у меня окончательно сорвало крышу, когда я услышала в тени деревьев знакомый с детства голос. Не раздумывая ни секунды, я бросилась вглубь леса, чтобы буквально через двадцать шагов, наткнуться на самого хамелеона, который, вопреки привычкам, был в своем собственном облике. Иссиня-черные волосы длиной до плеч по большей степени отдавали в синеву, ложась неровной лесенкой на чуть покатые плечи. Стройный, даже несколько худощавый, эльф, устало привалившись плечом к дереву, медленно по нему сползал, цепляя к одежде, а именно к просторному плащу и свободным штанам (больше на нем ничего не было), мелкую древесную труху, частички коры и хвою. Его лицо с четко очерченными губами, носом с заметной горбинкой, острым подбородком и достаточно высоким лбом, выглядело, по меньшей мере, устало.
133 
