ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Невеста по завещанию

Очень понравилось, адекватные герои читается легко приятный юмор и диалоги героев без приторности >>>>>

Все по-честному

Отличная книга! Стиль написания лёгкий, необычный, юморной. История понравилась, но, соглашусь, что героиня слишком... >>>>>

Остров ведьм

Не супер, на один раз, 4 >>>>>

Побудь со мной

Так себе. Было увлекательно читать пока герой восстанавливался, потом, когда подключились чувства, самокопание,... >>>>>

Последний разбойник

Не самый лучший роман >>>>>




  9  

Мальчик сидел, держа плетеную корзину на колене.

— У себя пристрой, — сказал отец. — Если следующий будешь ставить сам, она тебе понадобится.

— Да, сэр, — сказал Билли.

Установив к полудню еще три капкана, они встали на перекус в роще мэрилендского дуба у истоков распадка Кловердейл-Крик. Устроились полулежа и ели бутерброды, поглядывая через ущелье на горы Гваделупе и на юго-восток, где через горные отроги переплывали облака, тенями наползая на широкую долину Анимас-Вэлли, за которой в голубой дали смутно маячили горы Мексики.

— Думаешь, сумеем ее поймать? — спросил сын.

— Если б не думал, меня б тут не было.

— А что, если она уже попадалась в капканы или еще каким-нибудь боком с ними сталкивалась?

— Тогда поймать ее будет трудно.

— А ведь у нас тут, пожалуй, и нет волков-то — кроме тех, что из Мексики забредают! Правда же?

— Да вроде бы.

Поели еще. Доев последний бутерброд, бумажный мешок из-под съестного отец сложил и сунул в карман.

— Ну, ты готов? — спросил он.

— Да, сэр.

Когда уже по территории усадьбы ехали к конюшне, навалилась зверская усталость: тринадцать часов они были в пути. Последние два часа ехали в темноте, дом тоже стоял темный, и только кухонное окошко светилось.

— Иди в дом, садись ужинать, — сказал отец.

— Да я ничего еще…

— Давай-давай. Конями я тут сам займусь.


Говорят, черту государственной границы волчица пересекла примерно на тринадцатой минуте сто восьмого меридиана; перед этим в миле к северу от границы перебежала старое шоссе Нейшнз-роуд и вверх по руслу ручья Уайтвотер-Крик двинулась на запад, все дальше в горы Сан-Луи, затем, свернув по ущелью к северу, преодолела хребет Анимас-Рейндж и, перейдя долину Анимас-Вэлли, оказалась в горах Пелонсийос. На ляжке свежая отметина — едва успевшая зарубцеваться рана в том месте, куда еще в горах мексиканского штата Сонора две недели назад ее укусил супруг. Он укусил ее, потому что она отказывалась его бросить. Потом стоял с передней лапой, зажатой железными челюстями капкана и рычал на нее, пытался прогнать, заставить встать и уйти, а она легла, чуть отступя от того места, куда его еще пускала цепь, — и ни с места. Скулила, прижимала уши, но не уходила. Утром приехали люди на лошадях. Стоя в сотне ярдов на откосе, она смотрела, как он встал им навстречу.

Неделю она бродила по восточным отрогам Сьерра-де-ла-Мадейры. {7} Когда-то ее предки в этих местах охотились на верблюдов и первобытных карликовых лошадок. А ей еды перепадало маловато. Здесь давно уже едва ли не всю дичь повыбили. И чуть не все леса свели, скормили ненасытным топкам паровых похверков — машин для измельчения руды. Так что волки здесь давно переключились на домашнюю скотину, чья дурость, впрочем, до сих пор повергает их в изумление. Истошно мыча и истекая кровью, на подламывающихся ногах коровы бросаются невесть куда по горному лугу, ревмя ревут и путаются в ограждении, волоча за собою проволоку и выдернутые столбы. А фермеров послушать, так это волки будто бы настолько озверели, что режут домашний скот с жестокостью, которой раньше было вроде не заметно, когда они охотились на лесную дичь. Коровы словно пробуждают в них какую-то особенную ярость. Будто волки мстят им за нарушение старинного порядка. Несоблюдение старых обрядов. Природных правил.

Волчица перешла реку Бависпе и двинулась к северу. Впервые беременная, она этого не знала, как не могла знать и того, в какой попала переплет. Из прежних мест она ушла не потому, что там не стало дичи, а потому, что не стало волков: одна она жить не могла. Перед тем как в верховьях Фостеровой лощины, что в горах Пелонсийос, уже в штате Нью-Мексико, завалить в снег упитанного теленка, она две недели только и питалась что падалью, приобрела изможденный вид, а волчьих следов по-прежнему не попадалось. Зато теперь она ела, отдыхала и снова ела. Наелась до того, что живот провис, и возвращаться к еде она себе запретила. Хотя и прежде знала, что возвращаться к убоине нельзя. Нельзя днем переходить шоссе или железную дорогу. И дважды в одном месте подлезать под проволоку ограждения тоже нельзя. Таковы новые правила. Запреты, которых прежде не было.

Параллельно дороге сместившись к западу, она была уже в округе Кочиза (Аризона), {8} пересекла южное ответвление ручья Скелета и, двигаясь все дальше на запад, вышла к верховьям Голодного каньона, спустившись по которому на юг оказалась в Хог-Кэнион-Спрингз. Оттуда побежала на восток по плоскогорью между Клэнтоном и Фостеровой лощиной. По ночам спускалась в долину Анимас-Плейнз и там гоняла диких антилоп, наблюдая, как их стадо единым потоком течет туда и разворачивается обратно в ими же поднятой пыли, будто дымом затянувшей дно котловины; глядела, как точно согласованы движения их ног, как все одновременно они наклоняют головы, как стадо медленно группируется и вновь понемногу рассредоточивается на бегу; высматривала в их движении хоть что-нибудь, что указало бы на возможную жертву.


  9