Особенно,... 
19 
— Это Кара.
Массимо рассмеялся.
— Естественно. Вы, словно два безмозглых магнита, чувствуете друг друга.
— Не смейся, кузен.
— О, папарацци понравится эта история.
— После похорон Симонетты они особо не надоедают. Видимо, моя жизнь была очень скучна для них.
— Не скучна — ты просто не жил.
Нико опустил бинокль и поспешил на корму. Спрыгнув в маленькую моторную шлюпку, он отвязал ее и бросил концы Массимо, который ловко поймал их, не расплескав ни капли вина.
— Не хочешь на берег? — крикнул Нико кузену, заводя мотор.
— Нет, спасибо. Через день-два она уедет, и мне нужно подготовиться стать жилеткой для твоего горя и депрессии.
— Не напоминай мне.
— Поэтому ты пока наслаждайся, а я прикончу остатки вина.
Нико взмахнул рукой и отплыл. Две минуты спустя он уже подходил к скамейке. Увидев его, Кара медленно поднялась.
— Я слабая женщина, — сказала она. — Я не могла сидеть в своей комнате и непрерывно думать о том, что я тебя больше никогда не увижу, а ты ведь совсем рядом… Прости меня…
— Ничего не говори! — Он взял ее руку и стал целовать пальцы. — Я все понимаю. И ужасно рад, что ты здесь. Я хочу разделить с тобой каждое мгновение, которые мы можем быть вместе.
— Я тоже не хочу думать о будущем. — В ее голосе он услышал отзвук собственных эмоций.
— Хочешь поехать на морскую прогулку? — спросил Нико.
Она посмотрела на спокойную бирюзовую гладь.
— Только если ты хочешь.
— Я — да.
— Ну тогда и я — да. — Она засмеялась. — Я, правда, хочу. Очень!
Через несколько минут они уже были в лодке.
— Быстро или медленно?
— Быстро, — сразу же ответила Реджина. — Я хочу лететь над морем.
— Многие предпочитают совершать экскурсию по здешнему побережью именно на лодке.
— Да, после нашей поездки по горной дороге я могу понять почему.
— Я знаю здесь одну таинственную пещеру, мы поплывем туда, когда солнце совсем сядет.
Время летело незаметно, будто испарялось, когда они были вместе. Нико выключил мотор, и они медленно дрейфовали мимо роскошных палаццо, пока совсем не стемнело.
Крепко держа руку Реджины, он думал о многочисленных семейных палаццо, наполненных портретами предков.
Мальчиком Нико часами простаивал под ними, а его родители рассказывали ему историю того или иного предка. «Ты очень похож на них», — утверждали они.
Внешне — безусловно, похож. Но внутренне? Он никогда не чувствовал себя одним из них. Наоборот, он чувствовал себя в ловушке традиций и обязательств. И только с Карой, в этой маленькой лодке, дрейфующей на закате, он чувствовал себя самим собой. Даже с Симонеттой у него не было такого чувства внутренней свободы.
Не желая больше предаваться грустным мыслям, Нико направил лодку к знакомой пещере, где они быстро сбросили одежду и предались любви. Вернувшись на берег, на его красном «альфа-ромео» они поехали в закрытый ночной клуб, расположенный в горах, в котором, Нико знал это, их никто не побеспокоит. Они танцевали и пили холодное вино за угловым столиком, на который падал лунный свет.
— Представляешь, даже здесь слышен шум автомобилей.
— Звук в горах далеко разносится.
— Ты должен был меня предупредить об этом на заброшенной ферме, — пошутила Реджина.
Нико сразу вспомнил, как она кричала в экстазе. Он взял ее руку и поцеловал. Они говорили и говорили, открывая друг другу сердца и души. Никогда с Нико не случалось ничего подобного.
— Я мог бы разговаривать с тобой целую вечность, — признался он. Но тут Реджина зевнула. — Я утомил тебя, да?
— Что ты?! Это вино. Я всегда хочу спать от вина.
Когда красный «альфа-ромео» затормозил у отеля, Реджина сказала:
— Я чудесно провела время. — И тут из глубин ее горла исторгся всхлип.
— Что случилось?
— Ты так мне нужен! Ну почему все так? — шепотом прокричала она.
При этих словах Нико словно лишился воздуха и не мог дышать.
— Вообще-то я не плакса. — Реджина вытерла мокрые щеки.
— Кара…
Она уже была в его объятиях и гладила, гладила любимое лицо кончиками пальцев.
Нико поддел пальцами бретельки ее сарафана, готовый немедленно раздеть ее, слиться с ней, чтобы она никогда не могла покинуть его.
— Не здесь. Нас могут увидеть.
Нико, не слыша ничего, целовал ее губы, плечи, грудь через тонкую ткань сарафана.
19 
