Сначала, вроде бы ничего, но потом стало скучно, ггероиня оказалась какой-то противной... 
44 
Мидлтон-старший с минуту бессмысленно жевал губами и наконец кивнул:
— Ну что ж, Артур, урожай собран, время у тебя есть, так что, если ты хочешь, езжай.
Джонатан выехал в Новый Орлеан в первый же понедельник. Он понимал, что сейчас, пока тянутся глубоко семейные рождественские праздники, клиентов у мадам Аньяни будет меньше, чем обычно. И это было удобно.
Правда, едва они въехали на паром, как пошел редкий в этих местах снег, резко похолодало, и Джонатан забеспокоился, не загустеет ли заранее приготовленный им «рассол», и, как только они высадились на том берегу, приказал сидящему на месте кучера Платону гнать как можно быстрее.
А потом они въехали в город, и все его беспокойство ушло, сменившись угрюмой решительностью и пониманием цели. Джонатан по памяти провел экипаж по суетным, суматошным улицам и распорядился остановиться на специальной стоянке неподалеку от салона мадам Аньяни. Закутался в одеяло до самых глаз и замер.
Несмотря на разгар дня, эта отдаленная улочка была сегодня почти безлюдна. Впрочем, кто-то в знакомые двери входил, кто-то выходил, а дважды Джонатан видел, как и сами девушки, игриво и немного натужно хохоча, пробежали в соседнюю лавку за сластями. Но шли часы, а главный и единственный объект его устремлений оставался недоступен.
Джонатан даже начал думать, что, возможно, ему придется снова туда зайти и уже на месте решить, каким образом выманить «нимфу» наружу. Нет, он прекрасно понимал, что для его задач вполне хватило бы любой из них; каждая из этих французских шлюх в равной степени была виновна в общем падении нравов, но в тот самый миг, когда он увидел свою белую, как ангел небесный, «нимфу» стоящей на коленях перед усатым господином с расстегнутыми брюками, у него появились и личные счеты.
А потом на город опустилась ночь, дверь салона еле слышно хлопнула, и на тротуар тихой беленькой мышкой выскользнула Она. Джонатан вздрогнул и привстал. Застывшие от холода члены ломило. «Нимфа» осторожно огляделась по сторонам и засеменила через дорогу, вышла на тротуар, снова тревожно огляделась по сторонам и, стуча каблучками, направилась… прямо к нему.
Джонатан тихо стащил одеяло с ног и толкнул сидящего впереди Платона стеком в спину. Тот зашевелился, но, видно, все сразу понял и оборачиваться не стал.
«Нимфа» приближалась.
Ее каблучки выбивали из мощенного камнем тротуара столь необычную и сладостную мелодию, что при любых других обстоятельствах утонченное сердце Джонатана замерло бы в непреодолимом желании растаять. Но не теперь.
Едва она поравнялась с экипажем, Джонатан стремительно спрыгнул вниз и перегородил ей путь.
— Ах! — только и сказала «нимфа».
— Садитесь, — приказал Джонатан и указал в сторону экипажа.
«Нимфа» ошарашенно заморгала, пригляделась и неуверенно улыбнулась.
— Мне нельзя подрабатывать за стенами салона мадам Аньяни.
— Садитесь, — взял ее под руку Джонатан.
Он произнес это так настойчиво и выглядел столь решительным, что «нимфа» сдалась.
— Только вы никому не говорите, — проворковала она и, подобрав полы пышного платья, поставила изящную ножку на ступеньку.
Джонатан подсадил ее, дождался, когда она подвинется, забрался сам и снова ткнул Платона стеком в спину:
— Поехали.
Сердце его бешено колотилось, а перед глазами плавали разноцветные мерцающие пятна. Почти как тогда, на острове.
Артур приехал в салон, часа два проговорил с мадам Аньяни, и, следует сказать, она была с ним предельно честна.
— Да, мне эта девочка сразу не понравилась, — прямо сказала мадам. — Бумаг нет, да и по речи сразу видно — деревенщина, еще обтесывать и обтесывать. Но вы же понимаете, как важно в моем деле иметь свежих девочек.
Артур понимал.
— И потом, по ней и не скажешь, что она черная! Вы же сами видели, Артур!
Артур видел.
— Понятно, я сделала ей документы…
— Стоп! — взвился Артур. В прошлый раз она о документах не сказала ни слова. — На какое имя?
— Натали Жуковски, — после долгой паузы, понимая, что брякнула лишнее, тяжко вздохнула мадам. — Что было, то и дала.
Артур задумался. Если бы эта информация была в полиции, поиски пошли бы быстрее, но ни подводить мадам, ни появляться в полиции он совершенно не желал. В принципе будет достаточно, если новое имя беглянки будут знать только те, с кем не предвидится проблем, — знакомые отцу охотники за беглыми рабами.
44 
