Последние отзывы

  121  

— Я чувствую вашу боль, — тихо сказала она, — очень сильную боль…

Пораженный Кирилл выдернул свою руку и попытался отшутиться:

— Боль? Все может быть! Да в моем возрасте мало здоровых! Попали пальцем в небо, деточка!

Маша печально смотрела на него:

— Нет, у вас сейчас очень сильная боль. Хотите, покажу где?

— Не надо ничего показывать. — Кирилл даже отошел подальше, словно боялся, что вблизи Маша что-то может узнать о нем, чего он раскрывать не хотел.

Маша внимательно посмотрела на него и заявила:

— Я все равно вижу.

— Да? И чем же я болен? — Кирилл видел много искусных обманщиков, он сам был таким искусным обманщиком, поэтому в его вопросе была значительная доля иронии. Римма изумленно наблюдала за этим неожиданным поединком.»

Маша покачала головой.

— Я не знаю. Я знаю только, что вам очень больно. И эта боль появилась у вас недавно.

Римма решила, что пора брать инициативу в свои руки:

— Хотите, Маша попробует снять вам боль? Вы сами убедитесь, как это эффективно!

Но Кирилл категорически отказался:

— Не надо устраивать здесь цирк! Я пью таблетки, и это мне помогает! А вы уходите и займитесь другими делами. Не надо морочить голову людям.

Он повернулся к Маше и поучительным тоном добавил:

— Не тем. занимаетесь, девушка! Если хотите помогать людям — поступите в медицинский институт. В вашем возрасте это как раз то, что нужно! До свидания.

Кирилл Леонидович демонстративно сел за стол и взял бумаги, показывая тем самым, что разговор окончен. Маша и Римма молча вышли, потому что в таких кабинетах спорить не принято, а настаивать на чем-то просто опасно.

Когда посетители ушли, к Кириллу зашла секретарша с водой и таблетками на подносе:

— Кирилл Леонидович! Звонила ваша жена из Швейцарии… Она чем-то взволнована. Требовала вас. Срочно.

— И что? — спросил он.

— Я сказала, что вы очень заняты, — ответила она. Кирилл одобрительно кивнул:

— Правильно, не надо меня с ней соединять. Секретарша с жалостью посмотрела на него и осторожно добавила:

— Но вам все равно придется ей все сказать… Кирилл покачал головой, вздохнул и мрачно возразил:

— Не придется. Ее курс омоложения рассчитан еще на три месяца. А мне осталось гораздо меньше.

Повисла тяжелая тишина, секретарше было неловко, и она сменила тему:

— Вам пора пить таблетки.

— Да? Уже? — спохватился он.

— Вы их пьете через каждые три часа. Три часа прошло, — сообщила она.

Кирилл прислушивался к своим ощущениям:

— Да нет, я пока себя нормально чувствую, давай попозже.

— А… боли нет? — удивилась секретарша.

— Да нет, пока нет, — еще раз проверив свои ощущения, ответил Кирилл.

— Это очень хорошо, — искренне улыбнулась секретарша.

Но Кирилл Леонидович не любил сантиментов, он уже взял в руки очередную деловую бумагу и сухо сказал:

— Иди, я тебя позову.

Но когда секретарша ушла, он отложил дела и стал задумчиво разглядывать фотографию жены, стоявшую у него на столе. Он понимал, что жена уже что-то почувствовала. Но ему очень хотелось оградить ее от всего ЭТОГО. От чего этого, он думать уже не боялся. Он был очень сильным человеком. Жестким и к другим, и к себе.

Руслана действительно заподозрила, что муж что-то от нее скрывает. Она долго собиралась, но все-таки позвонила лечащему врачу мужа:

— Иван Петрович? Это Руслана Токарева. У вас есть время? Можете со мной поговорить?

— Не очень много… Что случилось? Почему вы мне звоните? — спросил он.

— Я очень волнуюсь за Кирилла. Мне… мне кажется странным его поведение. Все как-то… подозрительно. Такое чувство, что он специально отправил меня на этот курс омоложения… Чтобы, чтобы я была далеко от него.

— Почему вы так решили? — уточнил врач. Руслана призналась:

— Я чувствую. Что-то случилось, так? Иван Петрович, не скрывайте от меня ничего, я должна знать правду. Почему он настаивает, чтобы я оставалась здесь? Почему не разрешает приехать?

Врач молчал, пытаясь подобрать нужные слова.

— Не Молчите! Скажите мне все, как есть… Сбываются худшие прогнозы? Я права? — тихо спросила Руслана и замерла в ожидании ответа.

— Да. Кирилл просил не говорить вам об этом. — Врач решил, что все-таки надо сказать правду.

Жена спросила дрогнувшим голосом:

— Сколько… ему осталось?

— Не больше двух месяцев.

Руслана так и застыла с трубкой в руках. Жизнь закончилась. Праздников уже не будет никогда.

  121