Особенно,... 
61 
— Ты не понимаешь. У нас совсем нет денег. Мы еле сводим концы с концами. Какие тайнички?
Римма пожала плечами:
— Воры обычно знают, куда лезут. Если нет в доме денег, они ищут всякие… драгоценности. Бриллианты, например…
— Римма, да какие в нашем доме драгоценности и бриллианты? Откуда? Даже слушать смешно, ты же была у нас!
— Да, дом у вас скромный. Но, может, у деда твоего или у бабушки что-то спрятано. На случай войны, например. Или революции. Старики обычно очень запасливы.
— Я уверена: ничего у них нет! Мои старики не такие. Всю жизнь душа нараспашку.
— Одно другому не мешает.
— Если бы что-то было, я бы знала. У нас в семье не принято ничего ни от кого прятать.
«Да, девочка. Вижу, ты действительно ничего не знаешь…» — подумала Римма с разочарованием.
* * *
Буравин уже обжился в офисе. Вечером, когда все ушли, он переоделся и прилег на диван. День был тяжелый. Но заснуть он не успел, потому что в дверь постучали.
— Войдите! — сказал Буравин и сел на диване. В кабинет зашла Людочка.
— Ой, Виктор Гаврилович, вы отдыхать собрались… Извините.
— Заходи, Людочка. Что ты хотела? — Он был готов с ней поговорить.
— Я спросить хотела: почему вы думаете, что Борис Алексеевич, если сложится определенная ситуация, все равно не женится на мне? Вы не думайте, у нас с ним не просто какой-то там романчик, у нас — чувства.
— Я совсем не хотел тебя обидеть, Людочка. Мне просто жаль, что ты зря тратишь время и нервы.
— Почему зря?
— Дело в том, что Борис — однолюб. Впрочем, как и я. И потому я могу спрогнозировать, как будет развиваться ситуация.
— И как? — Людочка смотрела на него вопросительно.
— Если от Бориса уйдет жена, он землю будет рыть, чтобы ее вернуть. Ему никто больше не будет нужен. Никогда. И ты, Людочка, в том числе. Извини.
* * *
Трудный разговор Самойлова со старшим сыном продолжался.
— Чем же Лешка тебе так мешал, что ты решился на убийство? — снова спросил Самойлов.
— Папа, ты сам понимаешь, о чем говоришь? — Костя все еще надеялся, что его поступок останется недоказанным.
— Хватит отпираться. Я все знаю! Те ампулы, которые нашли у Маши, я видел раньше в аптеке, у тебя в столе,!
— Папа, ты что-то путаешь! — настаивал Костя.
— Я ничего не путаю. Григорий специально делал запрос на аптечный склад. Эта коробка — единственная в городе. И в ней те самые ампулы, из-за которых чуть не погиб Леша. Теперь рассказывай мне все! Я жду! Говори, за что ты хотел убить брата?
— Это не так, папа! Я не хотел никого убивать! Тем более Лешку. Это все — глупая, нелепая случайность! — Костя почти плакал.
— Случайность?! — возмутился Самойлов.
— Я перевозил ампулы в нашей машине, одна, видимо, выпала, — стал вдохновенно врать Костя. — Я обнаружил это слишком поздно, я не знал, что Леша возьмет машину. Поверь, я сам чуть с ума не сошел, когда узнал, что случилось из-за этой чертовой ампулы!
— Но почему ты мне сразу не признался? Почему темнил, юлил?!
— Папа, как я мог признаться? Ты бы сумел сказать кому-нибудь, что из-за тебя произошел несчастный случай и чуть не погиб твой брат?
Но отец почему-то не верил сказанному.
— А мне кажется, что эта авария — не случайность. И ты слишком хорошо продумал, как отвести от себя подозрения… И нашел самый низкий и подлый способ: из-за тебя, негодяя, в тюрьме сидит невиновная девушка!
— Я так жалею обо всем, папа. Если бы я мог что-то изменить… — искренне сказал Костя.
— И самое ужасное, что за твою вину наказана именно та девушка, которая спасала твоего брата! — напомнил Самойлов.
— Папа, поверь, я ничего этого не хотел. Я ужасно испугался. Я не знал, что делать, чувствовал себя припертым к стенке. Как я мог доказать, что не хотел убивать брата? Все было против меня… Папа, спаси меня. Я совсем запутался. Но, клянусь, я ничего плохого не хотел. Ты мне веришь?
— А что мне еще остается?
Отец все-таки остается отцом. Его отношение к сыну всегда будет согрето этой отцовской любовью, даже если сын поступил подло.
— Но почему под подозрение попала Маша? — устало спросил Самойлов.
Я понял, что после всего, что случилось, буду жить в страхе всю жизнь: рано или поздно дядя Гриша все раскопал бы, и тогда мне конец. Я упустил время, сразу не признался. Я решил перевести на кого-нибудь стрелки. А Маша работала в моей аптеке, ампулы вполне могли быть у нее.
61 
