– Привет, – с высокомерной непринужденностью поздоровалась она, – вы – Танин Владимир Алексеевич?
– А что, если нет? – шутливо отозвался Китаец.
– Я думаю, что да, – лениво улыбнулась девушка.
– Чем обязан? – не показывая удивления, спросил Китаец.
– Вы следите за моей матерью, – хмыкнула прекрасная незнакомка.
– У меня такая работа, – сдержанно улыбнулся Китаец.
– Крупенкова Маргарита Ильинична, – с ироничной усмешкой представилась девушка.
– Очень приятно, – Китаец невозмутимо посмотрел на девушку.
– Хотела с вами познакомиться, – бросила она на него оценивающий взгляд, – думала-гадала, что это за сыщик такой, откуда выискался…
– А вас это коробит?
– То, что вы следите за моей матерью?
Китаец кивнул.
– Немного, – нараспев сказала Маргарита, – вы, наверное, сгораете от любопытства, откуда я узнала о вас…
– Не очень, – Китаец потянулся за сигаретами. – Вы курите?
Маргарита отрицательно покачала головой.
– Только колюсь, – засмеялась она.
Китаец вставил сигарету в угол рта и внимательно посмотрел на девушку.
– Шутка, конечно, – улыбнулась она, теребя одну из салфеток, веером стоявших в симпатичной керамической вазочке, – интересно было на вас посмотреть.
– Ну и как? Вы удовлетворены? Спешу сообщить, что слежка в прошлом. Я больше не работаю на вашего отца.
– Какая жалость, – язвительно усмехнулась Маргарита.
– Я понимаю, вам это неприятно. Вам не следовало приходить сюда…
– Ну и как моя матушка? – с циничной интонацией спросила Маргарита.
– Без единого пятна.
– Так уж и без единого… Вы, наверное, страдаете комплексом джентльмена. У вас на лице написано. Думаю, правды от вас не дождешься. Вы приучены хорошо отзываться о женщинах, какими бы тварями они ни были, ведь так?
– У меня мало времени, – взглянул на часы Китаец, – да и вообще не вижу смысла продолжать этот разговор.
– Вы так считаете? – подняла Маргарита на него свои живые карие глаза.
– Если вы, конечно, не садистка и не мазохистка, – снисходительно улыбнулся Китаец, вставая из-за стола.
– Отец – хороший человек, – она догнала его у выхода, – только немного нервный и слабовольный…
– Вы любите его больше, чем мать? – обернулся Китаец.
– У матери никогда не было для меня времени, – вздохнула она. – Она вечно чем-то занята: работа, деловые встречи, салоны красоты, родственники… Не понимаю, зачем я все это вам говорю…
Китаец вышел из кафе и пошел по направлению к конторе. Маргарита не отставала.
– Только не обижайтесь на меня, – Китаец закурил, – но на вашем месте, если уж вы так любите своего отца, я бы посоветовал ему обратиться к психологу.
– Он уже был, – вздохнула Маргарита. – Мама нашла самого дорогого доктора… Семен Семенович Бурлаков, может, слышали?
– Нет, – покачал головой Танин, – я предпочитаю сам разбираться в своих проблемах.
– А у вас тоже бывают… – Маргарита усмехнулась, – проблемы? Мне показалось, вы абсолютно спокойный человек.
– Просто я интроверт, – ответил Китаец, – не люблю выставлять свои эмоции напоказ. А проблемы, как мне кажется, бывают у всех. Только одни в состоянии сами с ними справиться, а другие… -…сходят с ума? – добавила Маргарита.
– Ну, это уж совсем крайний случай, – Китаец пожал плечами, – когда человек загоняет себя в тупик. А чем вы занимаетесь? – ему захотелось сменить тему.
– Пока я в свободном полете, – улыбнулась Маргарита, – хожу, наблюдаю за людьми, хочу написать книгу. Я закончила факультет журналистики в столице.
– Интересно, – улыбнулся он, – я тоже когда-то там учился.
– Правда? – не скрывая радостного удивления, воскликнула она.
– Я никогда не вру, – соврал Китаец. – Знаете что, – он остановился в нескольких метрах от своей конторы и достал визитку, – если будет желание, позвоните мне как-нибудь, пообщаемся. Или я вам позвоню, если не возражаете.
– У меня есть ваш телефон, – она вернула ему визитку, – прочитала в папиной записной книжке.
– Кажется, у нас много общего, – улыбнулся Китаец на прощание.
ГЛАВА 2
Проснувшись в половине восьмого утра, Китаец сделал несколько специальных упражнений и подошел к окну. Сильный туман словно вата окутывал его джип «Массо», который он оставлял во дворе. Стена дома напротив вообще только угадывалась в плотной серо-сизой пелене.
«Ну и погодка!» – пробормотал он и отправился в ванную.