106 
– Скорее всего, уже не первый день по лесам шарятся, – согласился Леха. – Идут вяло.
– Давай возьмем, – предложил Казарян.
Леха снял кепку и начал массировать здоровую голову. Его плоское широкое лицо искало ответы на только ему ведомые вопросы. И наконец он изрек:
– Их придется брать, потому что у них оружие. Они идут прямо на наш лагерь. Представляешь, что будет, если они выйдут и с перепугу начнут стрелять?
Казарян быстро согласился. Два на два. Двое безоружных – на двух с автоматами. Только на их стороне внезапность и на их стороне Простаков.
После того как они решили двигаться следом, незаметно приблизиться и напасть, Казарян очень просил Простакова рассчитывать собственные силы. Леха кивал и соглашался не делать ничего такого. Он понимал прекрасно, что у городского жителя Казаряна никаких навыков хождения по лесу нет. Двое бредущих вели себя опрометчиво: шли и небыстро, и шумно.
Что произошло дальше, Казарян вспоминал всю свою оставшуюся жизнь. Он, был такой грешок, в свое время прочитал книжку «Последний из могикан», так вот то, что там делали индейцы в своих мокасинах, это все полная фигня. Человек в сапогах сорок шестого размера умудрялся стремительно и бесшумно передвигаться по лесу, при этом не задевая ни ветки, ни кусты, и приближаться к двум ничего не подозревающим гражданам со скоростью пантеры. Это больше напоминало кино «Хищник», где маскирующееся под лес чудовище вырубало спецназовцев.
Здоровый лось сокращал расстояние, но так стремительно, что, даже когда двое бедолаг услышали шорох и повернулись в его сторону, наставив оружие, они ничего сделать не успели. Простаков одного и другого схватил за шеи и огромными ручищами поднял в воздух, ударяя головами друг о друга. Послышался стон, они даже не успели снять автоматы с предохранителей и оба рухнули на землю. Подоспел ошалевший Казарян.
Простаков молча забрал оба автомата, отобрал запасные рожки с патронами.
– Судя по количеству боеприпасов – это караул, – сказал Казарян. – У тех рожков побольше было. Давай вяжи, и пошли.
Двое оглушенных, когда растопырили свои глазенки, уже были со связанными сзади руками. Простаков не пожалел и выдернул из своей афганки шнурок и этим шнурком связал большие пальцы рук у двоих пленных. Когда эти двое очнулись, один, абсолютно лысый, начал:
– Мужики, мужики, да вы че? Мы ниче такого не хотели.
– Беглые уроды, – перешел на бас, который был более свойственен Забейко, Казарян и хлыстанул одного и другого по морде. – Вы откуда ломанулись?
Второй, вида более нагловатого, не спешил оправдываться, но после второго удара по морде сознался, что они вдвоем двинули из наряда.
– А вы сами-то, мужики, кто такие? – разглядывал он сливающиеся с зеленым эмблемки.
– Не твоего ума дела, угребище. – Одним рывком Простаков поставил наглого на ноги, лысый быстренько сам поднялся, хотя и руки были за спиной связаны.
Простаков отдал Казаряну один автомат и рожок. Потом, спохватившись, повернул к себе одного и второго, снял с них ремни и штык-ножи. Все это застегнул на себе и после с превеликим удовольствием отвесил сорок шестым размером под зад лысому и предложил двигаться в определяемом им направлении.
Когда он привел в лагерь задержанных, связанные вращали глазами. Нагловатый справился:
– Вы че, партизаны, что ли?
– Ага, война идет, – согласился с ним Простаков, поддавая под зад здоровым кулаком так, что этот наглый подпрыгнул. – Люблю лупить десантников. – Леха скалился. – Вы ж все такие крутые, мать вашу.
Казарян дивился на Леху:
– Ты че это с ними так?
– Да они заколебали. Рядом с нашей деревней тоже постоянно какие-нибудь учения...
Казарян не узнавал обычно спокойного Простакова.
– Я бы бошки бы вам пооткручивал, если бы в лесу мне попались. Че вы ходите около нашей деревни?
– Да не знаем мы никакой деревни! – взвизгнул лысый. – Какая деревня? Ниче не знаем. Ломанулись мы из части, на лыжи встали...
– Заткнись, – бурчал Простаков, – чтоб рядом с моей деревней больше не ходили.
– Да где твоя деревня-то? – не выдержал наглый.
– В Красноярском крае, где, где. Заколебали, шаритесь по лесам, все зверье разгоняете.
Наглому нечего было ответить. Их подвели обоих к Мудрецкому.
Лейтенант понял всю фигню.
– Так вы че, когда ломанулись?
Один признался, что два дня назад.
– Так из-за вас мы со своего стойбища шуганулись? Е-мое, – лейтенант покусывал нижнюю губу.
106 
