Сначала, вроде бы ничего, но потом стало скучно, ггероиня оказалась какой-то противной... 
70 
– Никакой тундры. – Комбат протянул начальнику штаба планшет: – Карты местности.
Прапорщик Евздрихин вытащил из кузова тяжеленный мешок.
Было слышно, как трутся друг о друга жестяные банки со жрачкой. Потом еще мешок, точно такой же.
В двенадцать из-за горушки показались три «Ми-8». Солдаты, ожидавшие неизвестно чего под деревцами, повскакивали с земли. Еще никто не верил в реальность происходящего. Неужели за ними?
Вертолеты стали садиться.
– Лейтенант! В каждую машину по десять человек! – кричал комбат в ухо лейтенанту.
Выходя сегодня из дома, Холодец не предполагал ничего такого и планировал вечерочком вернуться обратно к жене под подол. Теперь, похоже, они с супругой не свидятся целый месяц. Хорошо хоть комбат дал жратвы и рацию для связи да запасной комплект батарей.
Договорились, что каждый день в пять вечера Холодец будет выходить на связь и докладывать о состоянии дел.
Единственная сложность – рация допотопная и весит больше двадцати килограммов. Для того чтобы ее таскать, придется выделить двух солдат.
Резинкин, Валетов и Простаков попали в разные отделения и сейчас забирались в вертолеты. Для Простакова влезть в вертушку, с которой никто и не думал спускать лесенку-трап, плевое дело. Он с легкостью махнул внутрь одним из первых и подивился тому, как просторно в салоне вертолета. Вот смотришь на «Ми-8» со стороны и не скажешь, что в нем может не десять человек разместиться, а все двадцать, только тогда перегруз получится, наверное.
Вертолеты ему приходилось видеть у себя в Красноярском крае, но летать ни разу не довелось.
Простаков ощутил, как весь его ливер ушел вниз, но затем вернулся в нормальное состояние. Куда летят, никто не знал. Сидящий рядом с Резинкиным Петрусь орал ему в ухо:
– Вот сейчас забросят в Афганистан или в Чечню, а может, в Зимбабве, эге-ге!
Простаков сидел на каком-то ящике и был рад тому, что ему не приходится сидеть на полу, подложив под попу фуфаечку. Ради любопытства Леха приподнял свой зад и дернул за деревянную ручку, притороченную к ящику стальной полосой. Тяжеленький, чем-то наполнен.
Мудрецкий, сидя напротив на точно таком же, заорал ему, стараясь донести до рядового свои мысли через свист ротора. Простаков понял приказ по губам. Значит, не для них ящики. Получается только сухпай в вещмешках, да Холодец с собой кой-чего забрал. Зря ему наши помогали, пусть сам свою жратву в вертолет забрасывал бы. Так, нам целый месяц перебиваться, а он будет консервы лопать и по-тяжелому в кусты ходить.
Фрол быстренько уселся на полу, поджав под себя ноги на взлете. Когда шум от лопастей стал оглушительным, он заткнул пальцами уши.
И так он просидел минут пятнадцать, уткнувшись носом в колени. Когда он поднял глаза и наконец вытащил пальцы из ушных раковин, то удивился. Они до сих пор в небе. По его представлениям, вертолеты не могли долго находиться в воздухе, и очень скоро их где-то выбросят.
Народ уже пообвыкся, и, самое интересное, пока никто не проблевался, хотя Рустама Алиева, того самого Али-бабу, явно мутило. Он заметил еще несколько бледных лиц и, оценив свое собственное состояние, пришел к выводу, что он еще не самый вялый из их отделения. Счастливцы, кто оказался рядом с иллюминатором, иногда посматривали вниз, видели леса, поля и реки. Этого заманчивого зрелища – вида с вертолета – Валетов оказался лишенным по воле случая, и ему пришлось довольствоваться приевшимися рожами сослуживцев, а не пейзажами Родины.
Меж тем летели уже больше сорока минут. Фрол Петрович успел окончить не только одиннадцать классов, но и полкурса политеха, а хотел стать архитектором, да не вышло – променял учебу на торговлю. Так вот, он стал прикидывать, что при скорости вертолета километров сто пятьдесят в час, если они побарахтаются в воздухе еще столько же, их успеют забросить от казарм километров на двести пятьдесят – триста. Действительно, могут куда-нибудь завести, потом фиг выйдешь без карты. Здесь Валетов надеялся на комбата, ну не мог же подпол взять и выкинуть их черт знает куда, ведь он видел, как Холодцу передавали планшет. Наверняка там карты, а эта здоровая радиостанция, которую он вместе со жратвой к себе в вертолет погрузил? Это же явно для того, чтобы связь поддерживать. Нет, они не брошенные, просто у них вот такое вот задание.
Они в воздухе больше часа, и многих начал смаривать сон. За ночь они полностью в себя не пришли.
70 
