36 
И заметить бы это Дэнсу, и перестать бы фальшиво гнусить о пощаде и оставлении на высокооплачиваемой и не пыльной работе, но нет. Опутанный страхом и чисто утилитарными соображениями мозг его отказывался реагировать на эти зловещие признаки редкого, но всегда неукротимого и беспощадного гнева Аменхотепа.
— Да я… Мамука Шалвович.., ведь я ничего не мог…
— Ты в самом дэле ничего нэ мог, — медленно произнес Церетели, — поэтому я и говорю тебе: ты уволэн. А если ты нэ панымаешь простого русского языка, так я вискажус в иной форме.
И одним коротким молниеносным движением Мамука выхватил пистолет из рук Перевийченко и, не целясь, выстрелил Дэнсу в лицо. Тот не успел даже испугаться, как возле его переносицы выросла алая клякса, а голову тяжело и неотвратимо рвануло назад, и незадачливый охранник с простреленным навылет черепом безжизненно повис в кресле.
— Вот теперь ты уволен окончательно, — невозмутимо резюмировал действия шефа Перевийченко.
И он взял со стола телефон и, набрав номер, проговорил:
— Говорит Станислав Перевийченко.., да, Перевийченко. Совершено нападение на дом Церетели.
Угнан джип. Есть убитые и раненые. Джип «Мерседес» светло-серый, номер такой-то. Срочно.
— Кому ты звонил? — спросил Церетели.
— В отдел по борьбе с организованной преступностью, — коротко ответил тот.
* * *
— Куда сейчас? — быстро спросил Кропотин.
Свиридов покосился на него краем глаза и в тон ответил:
— Пока к Фокину. У него как в крепости Измаил. А утром будем думать.
— Но ведь уже поздно. Около трех ночи.
— Если ты думаешь, что он спит, то жестоко заблуждаешься. Вероятно, сегодня опять какой-нибудь великий церковный праздник, и он, как истый пастырь, отмечает его бдением и молитвой.., с парочкой своих прихожанок.
Они бросили джип в двух кварталах от дома отца Велимира в какой-то мрачной сырой подворотне.
Уставший от жизненных впечатлений синемор, прикорнувший на лавочке и разбуженный шумом двигателя и шорохом шин, взглянул на них, кажется, неодобрительно, а потом перевел взгляд красных глаз на лежащую рядом пустую бутылку из-под какого-то дешевого синюшнего пойла и тоскливо вздохнул.
— По-моему, мы зря оставили машину в этом оазисе жизни, — иронично сказал Свиридов, бросая на джип прощальный взгляд через плечо. — К утру его, чувствуется, разберут на части.
— Да, наверно, — машинально ответила Лера.
Ее качнуло в сторону, и девушка, вероятно, упала бы, не уцепись она левой рукой за плечо Влада.
— Что-то ты совсем обессилела, — отозвался тот. — А с чего бы это? Вроде ничего и не делали. Да и мамукинского эликсира ты себе немного задвинула, так что…
— До сих пор не верю, что мы сделали это, — тихо проговорила Лера. — А вот теперь думаю: зачем? Что дальше?
— А дальше нас будут изощренно ловить на всех углах этого города, — сказал Кропотин. — И еще вот что я думаю.., мы с Лерой не пойдем к Фокину.
— Даже не думай, — холодно проговорил Свиридов. — Ты сам не понимаешь, что говоришь. Впрочем, говорить ты волен все, что угодно, а вот делать будем только то, что скажу я.
Кропотин сделал какое-то резкое движение, но Свиридов легко перехватил руку Димы и сжал так, что тот изогнулся от боли в дугу.
— Что же это творишь, болван? — на этот раз почти добродушно проговорил Влад. — Попал, как кур в ощип, втянул меня в такое.., молчи, ты еще ничего не понимаешь!., втянул меня в такое дерьмо, и теперь еще рыпаешься?
Кропотин, кажется, поняв, что Свиридов — это не самое худшее из всех подстерегающих его зол, притих и только подозрительно поблескивал прищуренными маленькими глазами…
Глава 8ТАЙНА ДМИТРИЯ КРОПОТИНА
Свиридов оказался прав. В окнах фокинской квартиры действительно горел свет. Причем, по всей видимости, почти во всех комнатах и в кухне.
Звонить долго не пришлось. Уже через несколько секунд после первого звонка за дверью послышались шаги, дверь приотворилась, и показалась физиономия Афанасия; по всей видимости, он снова был в серьезном подпитии.
— Ета хто тут? — изрек он.
— Я же говорил, что сегодня канун какого-нибудь великого церковного праздника, — весело сказал Влад и, протолкнув хозяина квартиры в прихожую, зашел сам и жестом велел зайти Лере и Кропотину.
— А, вы? — пробормотал отец Велимир. — А я не…
— Не по церковному уставу одет, — кивнул головой Свиридов, окидывая взглядом домашнее облачение отца Велимира: на нем болтались какие-то жалкие желтые трусы в цветочек, которые к тому же эротично распоролись на бедре. — Что, опять кого-нибудь исповедуешь?
36 
