Особенно,... 
72 
Судя по поджатым губам приближающейся Ольги Петровны, Господь отвлекся на вечное и просьбу Павлика проигнорировал.
- Мамочка! - Павлик расплылся в улыбке, принял приветственную позу и отстраненно подумал, что охотно бы сейчас сменял этот уютный цветущий дворик на горячий песок Колизея с двумя львами сверху. Или даже с тремя.
Ольга Петровна троекратно облобызала воздух в районе Павликовых щек и, не взглянув на девочку, уставилась на часы.
- Четырнадцать сорок пять? - вздохнула она, педалируя вопросительную интонацию.
- Она... - замялся Павлик. - Наташа забыла зонтик, она сейчас вернется.
Ольга Петровна заинтересованно задрала голову, с интересом изучая небо на предмет наличия тучки или на худой конец облачка.
- Мама ушла плакать, - сообщила Варя и ловко сплюнула несъедобную часть очередного цветка. - Она очень разволновалась, потому что вы ее ненавидите.
Ольга Петровна поморщилась. Конечно, слегка, почти незаметно.
- Ты как себя ведешь? - спросил Павлик.
- Я, - хлопнула глазами Варя, - говорю правду. Меня мама учила правду говорить, и ты тоже учил. А сами вы то одно говорите, то другое, когда никто не слышит.
Повисшую тишину можно было бы с успехом использовать в качестве снаряда тяжелой атлетики на следующих Олимпийских играх.
- Постоишь с Ольгой Петровной, - приказал Варе Павлик, - я схожу потороплю маму.
- А она не бросится? - громким шепотом спросила Варя. - Она у тебя какая-то бешеная, Павлик.
* * *
Ольга Петровна пыталась понять, почему она так волнуется, и не могла. Вроде бы все схвачено, сейчас сотрудница загса придерется к паспорту этой девки - мол, печати размыты, фотокарточка отклеивается, извините. Вот и все. А второй раз Павлик ее не ослушается, никакой свадьбы не будет, вернее - будет, но с наследницей ликеро-водочной империи, эта девка с детенышем уберется обратно в свой Ульянов-на-Крупск, или как там его, и всем будет счастье.
Почему же она так волнуется?
- Вон мама идет, - сообщила Варя. - И чего вы все так нервничаете?
Ольга Петровна обернулась к подъезду и с неудовольствием отметила, что девка не надела белое платье. Унижение будет неполным. Впрочем, и так сойдет.
- Здравствуйте, - Наташа постаралась улыбнуться вежливо. Вышло у нее паршиво.
- Опаздываете, - сообщила Ольга Петровна. - Во сколько у вас роспись?
- В смысле? - подняла брови Наташа. - Роспись утром была. Сейчас в ресторан поедем. Праздновать.
На этот раз улыбка Наташе почти удалась. Она не питала особых иллюзий насчет новоиспеченного супруга, но уесть старую суку - оно ведь всегда приятно, правда?
Ольга Петровна почувствовала, что Земля все-таки вертится и даже норовит выскользнуть из-под ног. Непослушный мальчишка. Он не любит эту продавщицу из Жопамира, или как его там. Он специально. Ей назло. Он обманул маму. Непослушный мальчишка.
- Где Павлик? - прошептала Ольга Петровна.
- Что? - непонимающе хлопнула глазами Наташа.
- Где он?! - теперь Ольга Петровна кричала.
Наташа растеряно посмотрела на дочь.
- Павлик за тобой пошел, - сообщила Варя. - Давно.
Девочка посмотрела на новенькие розовые часы с надписью "Barbie" и гордо добавила:
- Сорок две минуты назад.
* * *
Павлик выдохнул в сторону камина колечко дыма с расчетом, чтобы оно долетело до стены и наделось на левый рог головы оленя с неожиданно живыми глазами. Получилось. Ну, почти. А в соседней комнате надрывался Фредди, у которого явно не получалось. Фредди в сотый раз перепевал седьмую строку, что Павлика поначалу сильно забавляло, а потом уже не сильно. Очередное колечко дыма достигло цели, голова оленя явственно подмигнула, но по этому поводу Павлик уже недели две как не дергался.
- Что вы будете на ужин? - выглянула из-за двери симпатичная девушка и, разумеется - случайно, уронила с плеча бретельку платьица.
Девушка Павлику нравилась: она была удивительно похожа на Наташку, но без гадского прицепа в виде гиперактивного девятилетнего ребенка. Впрочем, Павлик был мужчина искушенный и решил раньше времени виду не подавать.
- Эм-м-м, - наморщился он, - лобстеры есть?
- Тут все есть, - осторожно улыбнулась девушка.
- А, - спохватился Павлик, - ну да.
Музыка в соседней комнате стихла, зато захлопали руки и бутылки.
- We are the champions - my friends, - сказал Фредди. - Cheers.
- Cheers! - отозвался дружный хор, а Павлик впервые пожалел, что не послушался маму, отчаянно пытавшуюся запихнуть его в иняз. Посидел бы сейчас с ребятами. Кстати, курить мама не разрешала тоже. Смешно, ей-богу, четвертый десяток пошел, а мама курить не разрешает. "И так будет с каждым, кто не слушается маму", - вспомнил Павлик, хмыкнул и выпустил в голову оленя очередное кольцо.
72 
