47 
– Боюсь, что мы уже никого не дождемся, – скептически заметил Грибов. – Если бы водитель ничего не знал, он был бы уже дома. Шефа нет, катать некого.
Машина, в которой сидел майор, моргнула фарами и стала разворачиваться. Ребятки выбежали из подъезда и попрыгали обратно.
По тому, как росла скорость, Дарья поняла, что они собрались не иначе как играть в догонялки. Прислушавшись к голосу разума, она накинула ремень. Скорость выросла до сотни километров в час. Так нестись по городским улицам уже само по себе преступление. Хотя Дарья и старалась относиться к происходящему более или менее спокойно, но это у нее как-то не очень получалось.
Они вылетели на Кутякова и понеслись вдоль трамвайных путей. Водитель майора не обращал внимания на светофор, а зазевавшихся пешеходов разгонял с помощью клаксона. Дарье надо было просто не отставать, и это у нее получалось.
Раздолбанный «уазик» вылетел с перпендикулярной улицы прямо перед носом у них и ушел под горку вниз. Следом за ним под аккомпанемент сирены пронесся «жигуленок», затем еще один.
– Это он! – выкрикнула Дарья, направляя машину следом.
Грибов молча полез за табельным оружием.
Машина майора оказалась отсеченной. Им требовалось время, чтобы развернуться и присоединиться к погоне.
Две патрульные машины шли впереди. Дарья видела, что патруль приближается к «уазику», но в этот момент сверкнуло пламя, и первый «жигуленок», вильнув в сторону, врезался в столб.
Из второй патрульной машины показался ствол. Стрелявший выпустил всю обойму, но преступники продолжали движение.
Снова вспышка, и вторая машина, потеряв управление, ушла с трассы.
– Снайпер! Он убирает водителей! – закричал Грибов. – Не приближайся!
Высунув в окно пистолет, он стал методично расходовать боекомплект. Выстрела с шестого впереди идущую машину тряхнуло, и она, завалившись на одну сторону, перевернулась на борт и понеслась по асфальту с диким скрежетом.
Дарья нажала на тормоз. Чтобы не врезаться в неожиданно возникшее на пути препятствие, она выкрутила руль, но «девятка» не слушалась.
– Отпусти педаль! – выкрикнул Грибов, понимая, что девчонка с перепугу сорвала вождение и потеряла контроль над машиной.
Когда они остановились, ключ зажигания был в руке у лейтенанта. Завалившийся набок «уазик» – в пятидесяти метрах сзади.
Там уже вовсю шла работа: люди Серегина вытаскивали наружу всех, кто был в машине.
Тимофеев в этой переделке не выжил. Зато Симбирцев отделался одними ушибами, что доставило майору радость.
– Ты сгниешь заживо, – пообещал бригадиру Серегин, когда на нем застегивали наручники.
* * *
Был третий час ночи. Антон лежал на кровати у себя дома – ехать в больницу он отказался наотрез – и, несмотря на усталость, говорил с Дарьей о том, что еще никогда не был так близко к смерти, как всего сутки назад…
Они вошли в палату и обняли его, как близкого друга. Затем Тимофеев объяснил мужикам популярно, что товарищу надо на свиданку к любимой. Антону принесли одежду, и под угрозой расправы он оделся.
Сил передвигаться у него толком не было, но это мало кого волновало.
Рома вывел его из больницы, затем к ним присоединился Тимофеев. Они посадили его в «уазик» и повезли. Когда они приехали в Лысые Горы, он был уже очень плох.
Польская встретила его улыбкой и горячим чаем. Она спокойно рассказывала о том, как непросто работать на черном рынке ювелирных изделий в России, о том, что надо иметь связи, опыт, наметанный глаз. Она рассказала ему, как использовала «Афродиту» в качестве перевалочного пункта.
А он в это время был готов вырубиться. Чтобы этого не случилось, заботливый Симбирцев водил у него под носом нашатырем.
– Мы подкармливали тебя, – говорила она, стоя над Антоном и улыбаясь. – Думаешь, у тебя была прибыль? Наивный мальчик. Я ведь твой бухгалтер. Тебе давали столько, сколько надо. Вспомни, кто дал тебе денег на покупку «Воздыхателя», я дала их, уверяя, что мы сможем продержаться. Ты поехал и купил то, что тебе нравится. Мы не могли это выставить на продажу, не так ли?
Она принесла и поставила на стол ларчик. Открыла крышку и достала их: мужчину и женщину, готовых к соитию.
– Тебе будет интересно узнать, что тому, кто принесет вот эту статуэтку обратно в индийский храм в Мадрасе, обещано пятьсот тысяч долларов наличными. Это культовая композиция. Ее культурная ценность выше ювелирной, глупо быть таким недальновидным. Надо ежедневно собирать информацию по всему миру…
47 
