Последние отзывы

  109  

Но когда тем же вечером, приехав домой со взятым в храмовой кладовой матрасом, комплектом постельного белья и купленным в хозмаге мылом, зубной щеткой и целым ворохом таких же мелких, но необходимых мелочей, отец Василий увидел на крыльце уцелевшей летней кухни ящик с гвоздями, а рядом с крыльцом несколько банок краски и аккуратно увязанную стопку сосновых досок… он прослезился. Его любимые, порой склочные и вздорные, но чаще все-таки щедрые и отзывчивые земляки снова проявили себя со своей лучшей стороны и делом подтвердили свои слова.

* * *

В следующие пару дней во дворе отца Василия творилось настоящее светопреставление. Вместе со своими ухарями прибыл бригадир строителей Петрович и бесплатно принялся разбирать пожарище. Правда, отец Василий поначалу подумал, что таким образом бригадир как бы застолбил себе изрядный объем работ на следующее лето, но, увидев энтузиазм, с которым работают ребята, сразу же устыдился своих недостойных мыслей.

В качестве подсобной рабочей силы прислали свою молодежь и соседи.

– Потом и мы подойдем, – говорили священнику мужики. – А пока пусть пацаны наши в хорошем деле поучаствуют – все лучше, чем на улицах балду гонять!

Отец Василий не возражал. И вообще ему все больше и больше нравился этот так и не вытравленный до конца общинный, деревенский по своей сути дух родного городка. Он смотрел на земляков и не узнавал их – и не потому, что они так уж сильно изменились, нет, изменился он сам, так, словно у него наконец-то открылись глаза. Вот в таком настроении он и повстречался с Павлом Александровичем Ковалевым.

Главный милиционер города подошел к нему сам в длинном, освещенном тусклым зимним солнцем коридоре райадминистрации.

– Ну, здравствуйте, батюшка, – недобро усмехнулся он. – Что это вы от меня бегаете?

– Я бегаю? – искренне удивился отец Василий.

– А как мне еще назвать ваше исчезновение? Просто погулять пошли? – с издевкой поинтересовался Ковалев.

– Как хотите, так и называйте, Павел Александрович, – улыбнулся священник. – Меня это мало заботит. И потом, если вы еще не забыли, конечно, я вам ни-че-го не должен.

– Так-то оно так, – Ковалев определенно вспомнил, какими словами крыл его глава райадминистрации Медведев за неумные следственно-оперативные акции в отношении православной церкви. – Вот только… – он едва заметно смешался.

– Что «только»? – спокойно пошел на обострение темы священник. – Почему вы замолчали?

– Не думайте, что я, убоявшись наших бюрократических слоев, спущу вам явное нарушение закона, – жестко завершил Ковалев.

– Я вас об этом и не просил, – напомнил священник. – Но прежде чем искать в моем глазу соломинку, вытащи, дорогой товарищ Ковалев, из своего глаза бревно.

Милиционер заиграл желваками.

– Берегись, поп! – с ненавистью выдавил он. – Мои враги обычно кончают плохо!

– Не в этом дело, – покачал головой священник. – Те люди из изолятора не были твоими врагами, но ты их убил. Просто за то, что они не признали твоей власти. Так что не в людях дело, все твои беды в тебе, и только в тебе! Именно ты несешь в себе зло, и пока это так, именно твоя душа в опасности.

– Не тебе за моей душой следить, поп! – вышел из себя Ковалев. – Не тебе! – он даже не пытался опровергнуть слова священника о невинно убиенных бандитах.

– А кому же еще? – спросил священник. – Скажи – кому? Или не надо, не говори, просто подумай. Просто подумай, куда ты идешь? И зачем это тебе?.. Неужели хоть что-нибудь в этом мире может дать столько же, сколько чистая совесть?

Ковалев нервно дернул губами, хотел что-то сказать, но не смог и, махнув рукой, развернулся и пошел прочь. А отец Василий смотрел вслед и понимал, что никогда прежде он не был так спокоен внутри и никогда прежде он не был настолько готов к этой встрече. «Спасибо тебе, господи! – тихо произнес он. – За все спасибо!»

* * *

Тем же вечером в храме появился Сергей Иванович. Он подошел к священнику и, не зная, куда деть свои коричневые от вечного труда на дачном участке руки, молча остановился напротив.

– Вы что-то хотели спросить, Сергей Иванович? – как можно доброжелательнее поинтересовался священник. Никогда еще он не видел старого, давно вышедшего на пенсию участкового в храме, и вот – на тебе!

– Я… это… панихиду хотел заказать, – хрипло произнес старик, теребя коричневыми пальцами седые виски. – Можно?

– Конечно, можно, Сергей Иванович, – еще мягче улыбнулся отец Василий. – А разве у вас кто-то умер?

  109