Последние отзывы

  58  

Кроме того, Ксения Георгиевна очень любила поболтать. Иногда у меня даже возникало подозрение, что худенькая до легкой прозрачности старушка не столько нуждается в продуктах, сколько использует их как повод перекинуться со мной парой-другой слов.

Едва я вставил в замочную скважину ключ, замок ее двери щелкнул, и в проеме показалось сморщенное приветливое личико. Пришлось наскоро придумывать причину своего временного отсутствия, а также терпеливо выслушивать свежие сплетни, которые доходили до Ксении Георгиевны совершенно непостижимым образом, – квартиру она покидала редко и с другими соседями почти не общалась.

– Знаете, Володенька, – зашептала Ксения Георгиевна, оборвав на полуслове очередную любопытную историю из жизни обитателей дома, – к вам приходила молодая дама. Очень взволнованная. Я уж забеспокоилась, не случилось ли чего. Вы только не подумайте, что я подглядываю или еще что, она сама ко мне позвонила. Спрашивала, давно ли я вас видела и вообще часто ли вы дома бываете.

– А вы что?

– А что я? – старушка пожала плечами, хитровато улыбнулась. – Дама хоть и приличная, да видела-то я ее в первый раз. Мало ли, зачем она про вас выспрашивала? Мне, например, она этого не сообщила. Ну вот. Я подумала и тоже ей ничего не сказала. Нет, ну не совсем ничего. Сказала, что мне никогда не приходило в голову выяснять, часто ли бывают дома мои соседи.

«Молодой дамой» утонченно-интеллигентная Ксения Георгиевна могла назвать любую прилично выглядевшую особу в возрасте начиная от подросткового и заканчивая чуть-чуть преклонным. Вероятнее всего, говорила она о Кате, но все же имелась призрачная надежда, что искала меня Марина. Хотя нет, Марина не стала бы выспрашивать, часто ли я бываю дома. Я хотел было спросить, как «молодая дама» выглядела, но вовремя спохватился. Ведь подобный вопрос вызовет дотошное и очень продолжительное описание всех возможных примет гостьи, а также неясных подозрений или догадок на ее счет самой Ксении Георгиевны. Поэтому вопрос я сформулировал коротко:

– А она что?

– А что она? – привычно переспросила Ксения Георгиевна. – Поблагодарила, извинилась. Хотела еще что-то спросить, но тут у нее что-то зазвонило, и все.

– Что зазвонило? – не понял я. – И что «все»?

– Телефон, наверное, – возмутилась моей недогадливости старушка. – Но я же самого телефона не видела, поэтому и сказала: «что-то зазвонило». К тому же она пошла вниз пешком и начала разговаривать. Не могла же она разговаривать сама с собой, – заключила Ксения Георгиевна с убийственной логикой. – Володенька, вы пришли или уходите?

У Марины мобильного телефона не было. А Ксения Георгиевна, вероятно, намекала, что мне пора бы сгонять в магазин. Намекала она очень даже кстати. За кладбищенскими и прочими хлопотами я совсем забыл позаботиться об ужине. Дома если и было что съестное, то за эти несколько дней, без сомнения, успело умереть бесславной и ненасильственной смертью.

– Пришел, – честно сознался я. – И ухожу. В магазин. Вам что-нибудь нужно?

Закупив необходимый для ужина минимум продуктов и пакет кефира для соседки, остаток вечера я вычищал накопившуюся в изрядном количестве пыль, готовил ужин, а затем до опупения смотрел телевизор.

Вероятно, моя нервная система за этот вечер укрепилась очень хорошо. Даже, наверное, с запасом. Иначе как можно объяснить, что за следующие сутки я не свихнулся, ни разочка не впал в состояние шока, а на некоторые нелепости, сыпавшиеся на меня, как из испортившегося рога изобилия, сразу даже не обратил внимания.

Странности начались с самого утра. Спать я накануне лег непривычно рано. Проснулся же ни свет ни заря. С легкомысленным оптимизмом восприняв сей факт как добрый знак судьбы, на работу я вышел на час раньше, чем обычно, намереваясь перво-наперво заглянуть в палату к Мишке Колесову. Двигало мною, во-первых, беспокойство за судьбу старого друга и здоровое любопытство. Во-вторых, смутное подозрение, что странное поведение сотрудников психиатрического отделения могло неблагоприятно отразиться на состоянии интересующего меня пациента данного отделения.

Во дворе меня окликнул сосед, обожаемая супруга которого периодически страдала приступами жуткой головной боли. Приступы эти таинственным образом начинались, стоило супругу намекнуть, что поздно вернется домой, а также когда жене очень хотелось приобрести какую-нибудь дорогую безделушку, а неразумный муж пытался отговорить ее от этой покупки.

  58