61 
Он с минуту смотрел на меня молча. Потом вдруг и в самом деле заорал. Но легче от этого мне почему-то не стало. Лучше бы продолжал говорить спокойно.
– Ты увидишь! Ты все увидишь! И все узнаешь! Я сам тебе все покажу! И посвящу во все свои тайны! Вот только рассказать о них ты никому не сможешь!.. Я не буду сдавать тебя милиции. Хотя она с удовольствием закрыла бы наконец дело о том политическом убийстве… Уж ты-то должна была знать, кто тебя нанял тогда, чтобы убить Николаева, верно, радость моя?.. Коммунисты или сатанисты? В газетах было много споров на эту тему… Ты не представляешь, какую сенсацию произвел бы твой арест… Но не надейся, тебе даже вякнуть обо мне не удастся, если ты надеешься заинтересовать милицию сказкой, что тебя нанял Лаптев… Или подставил… И знаешь – почему? Потому что никакая милиция никогда не увидит Елену Гуляеву… Тебя закопают в овраге, рядом с «Ласточкой»…
Что происходило дальше, я помню смутно. Словно сквозь какой-то обволакивающий сознание и парализующий все тело вязкий туман. В голове у меня вяло ворочалась всего одна короткая мысль: «Все. Моя жизнь кончилась. И кончилась так глупо…»
Еще пять минут назад я была младшим детективом московского детективного агентства. Я была самостоятельной женщиной, уверенной в себе, в своем будущем. И вот за одно мгновение благодаря одному неосторожному слову этого будущего не стало.
Я слышала, что приготовил для меня Лаптев. Но меня это не интересовало. Меня вообще уже ничего не интересовало. Моя судьба стала мне совершенно безразлична. Продолжать жить мне не хотелось. Да и возможности не было, если верить Лаптеву.
Лаптев вызвал охрану. Меня вывели в приемную, в которой не было ни души, даже секретарша куда-то исчезла, завязали глаза и повели. Куда? Я не думала об этом. Я шла, спотыкаясь, и ничего не чувствовала – ни страха, ни досады на саму себя, ни злости на Лаптева, ни обиды на свою судьбу… – ничего! Только пальцы охранника, вцепившиеся в мою руку чуть повыше локтя. Он то дергал меня назад, когда нужно было остановиться, то толкал вперед, и я понимала, что нужно двигаться. И шла туда, куда меня вели. В неизвестность. А потом – и в полную безвестность… К забвению… Вряд ли что-нибудь помешает Лаптеву уничтожить меня. Передо мной замаячило великое и непостижимое Ничто, растворяющее в себе без остатка.
Меня вывели на улицу, посадили в машину. Мы куда-то поехали. Я даже не пыталась сориентироваться куда. На меня напало оцепенение. Внутри у меня не было никакой энергии. Даже для того, чтобы по своей воле пошевелить рукой. Я двигалась только по принуждению, после толчков, которые больше были похожи на удары.
Не могу сказать, сколько мы ехали, я потеряла ощущение времени. Когда машина остановилась, мне показалось, что лишь минуту назад меня в нее затолкали. А теперь вытащили обратно.
«Пешком, что ли, нельзя было дойти?» – как-то заторможенно подумала я.
Это была, пожалуй, первая мысль, пришедшая в мою совершенно пустую голову после того, как меня вывели от Лаптева.
Повязку с меня наконец сняли. После абсолютной бесформенной безобразной темноты, парализовавшей мое сознание, меня поразило то, что мир вокруг меня все еще имеет четкие очертания.
До меня постепенно начало доходить, что я нахожусь далеко от города. Меня окружал зеленый цвет, в котором я понемногу начала различать отдельные, более темные и светлые пятна. И они превратились в деревья, до того четко прорисованные в моем сознании, что мне показалось, будто я вижу каждый лист на них и каждую прожилку на листе. В деревьях я узнала тополя – высокие, стройные и… гордые. Они стояли в ряд, вытянувшись по-мужски, все, от самого корня, устремленные вверх, в безоблачное небо, которое оказалось настолько насыщено голубым цветом, что я не поверила, что оно настоящее…
Аллея тополей тянулась к входу в современное, вычурной архитектуры здание, в котором стеклянных углов и непонятных металлических выступов вроде небольших балкончиков было больше, чем здравого смысла. Я обратила внимание, что здание жутко не гармонирует ни с аллеей тополей, ни с окружающими его кустами орешника. Сквозь его стеклянные стены было хорошо видно, как внутри ходят люди, сидят за столиками, танцуют…
Все это я увидела в одно мгновение, когда с моих глаз сняли повязку. А через мгновение я почувствовала весьма ощутимый толчок в спину. Мы пошли по аллее к стеклянному зданию.
Вместе с ощущением мира ко мне вернулось и его осознание. Я тут же заметила и свежий, совсем недавно положенный асфальт дорожек, и большую автомобильную стоянку рядом с главным зданием, и какие-то еще домики вдалеке, поменьше и попроще, и открытый теннисный корт чуть в стороне от автостоянки…
61 
