– Прямо встреча на Эльбе какая-то! – проговорил он, подходя к Владимиру. – Иваныч, я смотрю, у тебя друзья по всему свету разбросаны?
– Да я и сам до сегодняшнего дня не знал, что это так, – усмехнулся Полунин.
Они не виделись около пятнадцати лет. С того самого момента, как Полунина забрали в армию после неудачной попытки поступить на исторический факультет Тарасовского университета. Первые полтора года службы Владимира они еще переписывались, а затем Каширин уехал в Москву. И они потеряли связь друг с другом.
После того как Полунин, сидя в зоне, не получил от Алексея ни одного письма, в душе Владимира надолго угнездилась обида на друга. Сначала Полунин посчитал, что письма просто не доходят до него. Затем решил, что Каширин хотел откреститься от своей дружбы с уголовником. А затем махнул на все рукой и перестал думать об этом. Лишь изредка, одинокими ночами, Полунин вспоминал их дружбу, и его охватывала легкая грусть.
На протяжении этих пятнадцати лет Владимир несколько раз, впрочем, не слишком настойчиво, пытался узнать об Алексее хоть что-нибудь, но след Каширина потерялся. И даже родители Алексея не знали, где он и что с ним. И вот теперь, в самый неожиданный момент, их пути пересеклись. Полунин растерянно стоял рядом со старым другом и не знал, что сказать ему.
А вот Миронов обладал невероятной способностью поддерживать разговор в любой ситуации и с любым человеком. Дмитрий постепенно втянул в беседу и Полунина. И скоро два друга детства несколько подзабыли о той неловкости, что охватила их при встрече после такой долгой разлуки.
Остальные члены туристической группы постепенно утратили интерес к трем мужчинам и ребенку, стоявшим в отдалении у складного мольберта. Экскурсовод вновь продолжил свой рассказ о Древней Греции вообще и Акрополе в частности. Миронов тоже решил оставить друзей наедине.
– Иваныч, я так думаю, вам где-нибудь посидеть нужно? – вопрос прозвучал полуутверждением. – Я пойду, а то у меня девчонки уже заскучали. Мы здесь сутки стоять будем, так что можешь особо не торопиться. Давай вечерком, часиков в десять-одиннадцать, встретимся в кабачке «Плеяды». Он рядом с портом. Мы мимо него на автобусе проезжали.
– Заметано, – усмехнулся Полунин. – Так уж и быть, угощу тебя на твои сто баксов, что ты мне в стрельбе проиграл.
– Угости, угости! – рассмеялся Дмитрий. – Просадим их, а потом я у тебя стошку обратно отыграю. В прошлый раз у винтовки курок слишком тугой был. Я к таким не привык.
– Знаешь, что хреновому танцору мешает? – поинтересовался Владимир. – А у хренового стрелка то спуск тугой, то мушка со ствола улетает.
– Слушайте, мужики, – вмешался в разговор Каширин. – А может, вместе все посидим? Ты, Дима, девушек с собой возьмешь. А?..
– Да нет, я им кое-что показать обещал, – покачал головой Миронов. – Ты не обижайся, Алексей. Вечером придешь в кабачок Иваныча провожать, тогда и посидим вместе...
На том и порешили. Дмитрий попрощался с обоими до вечера и поспешил присоединиться к остальным туристам.
– Вот мы и встретились, наконец, Володька, – улыбнулся Каширин. – А знаешь, я в последнее время о нашей тарасовской компании все чаще и чаще вспоминаю. Даже сам не знаю, отчего. Старею, наверное.
– Да уж, понятно, не молодеешь, – хмыкнул Полунин. – А вспоминаешь от того, что тогда нам и мир казался чище, и краски ярче, и солнце светлее. Забот было меньше. Можно сказать, одна проблема и была: как Таньку поделить и с другом не поругаться!
– Кстати, как там она? – поинтересовался Каширин. – Слышал что-нибудь о них с Ритой?
– Слышал, – лицо Полунина потемнело. – И видел. Но давай поговорим обо всем где-нибудь в более спокойном месте.
– Поехали ко мне домой, – заторопился Алексей и стал собирать мольберт. – Посмотришь, как я живу, и, кстати, познакомишься с одним интересным человеком. Мне почему-то кажется, что вы с ним сильно похожи.
– Домой? – удивленно переспросил Владимир. – Так ты тут живешь? А я думал, что так же, как и мы, на экскурсию приехал.
– Нет, Володя, я тут живу, – грустно улыбнулся Каширин. – Ладно, поехали. По дороге все расскажу...
Сборы не заняли слишком много времени. Алексей быстро снял недописанный холст с мольберта, сложил стойки и принялся укладывать все в чехлы. Антон, понаблюдав за Кашириным несколько секунд, принялся деловито помогать ему.
– Твой? – кивнув головой, спросил Алексей у Полунина.
– Мой, – улыбнулся Владимир.