Последние отзывы

  32  

— Нет! — кричит Луиш.

* * *

— Ты просто скромничаешь, — говорит Сильвия. — Ты себя недооцениваешь.

Она окончательно проснулась и пытается устроиться поудобнее.

— Помоги-ка мне сесть, — весело требует она, — что-то я какая-то неуклюжая сегодня.

Луиш еще раз наскоро вытирает руки об халат, и усаживает Сильвию, стараясь прикасаться только к ткани ее ночной рубашки. Круглый живот, к которому он привык за последние несколько месяцев, исчез, и Сильвия напоминает сдувшийся шар.

С неожиданной силой Сильвия обнимает Луиша, не давая ему разогнуться.

— Ты полюбишь ее, — шепчет она. — Ты зря так переживаешь. Ты почувствуешь, что она твоя и полюбишь ее как я! Ты еще станешь совершенно сумасшедшим папашей, вот увидишь!

* * *

Луиш просыпается от ощущения, что его только что пнули в живот. Он проводит рукой — никого. Только округлившаяся уютная Сильвия посапывает и вздыхает. Значит, приснилось. Луиш прижимается к Сильвии и закрывает глаза, и в эту же секунду получает очередной пинок.

"Это ребенок, — думает Луиш, отодвигаясь от Сильвии. — Это чертов ребенок уже вовсю со мной воюет".

* * *

— Станешь-станешь! — Сильвия отпускает Луиша и потягивается. — До того, как Сандра забеременела, Педру Эзекиел был еще хуже тебя. "Ах, зачем нам ребенок! Ах, нам вдвоем так хорошо! От ребенка сплошные расходы и неприятности!" — гнусавит Сильвия. У нее действительно получается так похоже на Педру Эзекиела, что Луиш смеется.

— И что? — спрашивает он.

— И ничего. С тех пор, как родилась Лаура, он от нее не отходит. Сандра говорит, что, если бы он мог, он бы и грудью сам кормил! — Сильвия победно смотрит на Луиша. — И ты так будешь, я уверена!

Луиш пытается представить, как он кормит грудью то слизистое, синевато-серое, что вылезло из Сильвии. Все его веселье улетучивается, к горлу подкатывает тошнота, а ладони снова становятся влажными и липкими.

Триумф на лице Сильвии сменяется испугом.

— Ну, пожалуйста, — умоляюще говорит она. — Ну, возьми себя в руки! Ведь это же твоя дочь! Наша дочь!

Луиш вытирает руки об халат и механически кивает. Да, да, конечно, он возьмет себя в руки, он будет любить этого ребенка, ему бы еще только руки помыть, с мылом, сейчас, немедленно, а потом-то он будет, он будет, он…

* * *

— Мааааленькая какая, — озабоченно бормочет фигура в зеленом голосом тети Джулии, колдуя между ног у Сильвии — такая маленькая девочка. Совсем-совсем маленькая девочка… Что ж ты, племянник, такую маленькую девочку сделал?

— Маленькую — это какую? — Луиш выталкивает слова с таким же усилием, с каким Сильвия только что выталкивала из себя младенца.

— Маленькую — это такую, — фигура в зеленом на мгновение подносит к его лицу сизый, слабо шевелящийся комок. Луиш инстинктивно зажмуривается.

— Да, ладно, Луиш, что за страсти, ты что — буку увидел? — раздраженно спрашивает голос тети Джулии. — Открывай уже глаза, открывай! Ну, что же… Раз вы с Сильвией не смогли доделать как следует вашу маленькую девочку, будем ее доделывать в инкубаторе.

* * *

Сильвия снова спит, ее измученное лицо растеклось по подушке.

Ресницы слиплись, в уголке полуоткрытого рта коростой запеклась засохшая слюна.

Луишу хочется сковырнуть это белое пятнышко, но он боится разбудить Сильвию.

Да и руки у него грязные.

Грязные, потные, отвратительно-липкие руки.

Луиш с жалостью смотрит на Сильвию, потом решительно встает со стула и выходит из палаты.

В коридоре пусто, только лампы дневного света непрерывно ноют на одной ноте.

Совсем рядом с туалетом, в прозрачном ящике спит, подключенный к приборам сизый комок.

Луиш откидывает крышку и вытаскивает комок наружу, обрывая держащие его трубки.

Комок слабо трепыхается у него в руках, сучит крошечными ножками. Малюсенькое личико кривится, но из судорожно раскрытого рта не доносится ни звука.

Сантиметр за сантиметром Луиш внимательно осматривает то, что Сильвия назвала "его дочерью".

Нет, — думает он. — К этому невозможно привыкнуть. Это нельзя любить. Может, потом, когда оно вырастет…

Луиш засовывает комок обратно в ящик и идет в туалет.

Из коридора доносятся вначале шаги, потом истерические женские крики.

Луиш не вслушивается. Он открывает кран на полную мощность, набирает в горсть жемчжуно-розового мыла из баллончика на стене и, закрыв глаза, с наслаждением моет руки.

  32