3 
Для празднования пираты сняли свой потрепанный камуфляж, в котором ходили на разбой, и оделись в привычные одежды. Мужчины обрядились в набедренные повязки и длинные накидки из белой, оранжевой или синей ткани местного производства. Наряды женщин представляли собой яркие куски ткани длиной 10—15 м, один из которых обертывался вокруг бедер, а другой вокруг груди.
В самый разгар веселья к Шарифу подошел старый рыбак – хромой Юсуф.
– Послушай меня Шариф, – прокряхтел старик, присаживаясь рядом с молодым человеком. – Я знал твоих отца и мать, ты играл на берегу вместе с моими внуками, пока злая судьба не забросила тебя далеко от дома. Видит Аллах, я скорбел о тебе не меньше других, а может быть, и больше.
Шариф удивленно посмотрел на старого рыбака, не понимая, к чему тот клонит. А старик только улыбался, глядя на танцующих женщин, и кивал.
– Я хочу предупредить тебя, мой мальчик, – продолжил Юсуф, – на тебя очень косо смотрят некоторые из твоих товарищей. А Али и вовсе ненавидит тебя.
– Зря беспокоишься, старик, – возразил Шариф с усмешкой. – Скоро все поймут, что за человек этот Али. Мы ведь не бандиты, а он ведет себя как настоящий бандит.
– Не горячись, Шариф, – грустно сказал Юсуф, – никто ничего не поймет. Пока удача на стороне Акулы, все будут за него горой, потому что он часть денег отдает рыбакам. Ты в глазах людей по сравнению с Али – никто. Ты молод и горяч, но ты ничего не умеешь такого, что может привлечь к тебе людей.
– Ничего старик, у людей есть глаза, – легкомысленно возразил Шариф, – придет время, и они увидят правду.
– Люди слепы, пока их желудок не просит есть. Но когда их желудок опустеет и некому будет его наполнить, тогда люди, как капризные женщины, начнут искать того, кто в этом виноват. Запомни это, мой мальчик.
Наутро Али снова повел свой отряд в море. Все время, пока катера шли к одному, только ему известному, месту, главарь хищно и таинственно улыбался, потирая руки и оскаливая зубы под нависшим крючковатым носом. На этот раз пираты даже не стали выходить из Аденского залива. В двухстах километрах севернее мыса Гвардафуй Али указал пальцем на корабль вдалеке и крикнул:
– Вот он!
Судя по всему, главарь пиратов заранее знал о судах, на которые они нападали. Шариф догадывался, что Али периодически откуда-то получает нужную ему информацию. Сухогруз под мальтийским флагом шел с востока, скорее всего из Бомбея. Пиратские катера, как волки на овцу, кинулись наперерез судну. Через тридцать минут, с изрешеченной пулями рубкой, оно застопорило ход. Когда Шариф лез на борт, он вспомнил о том, что ему говорил старый Юсуф. «Чудит старик, – подумал молодой человек, – Али по-прежнему берет меня в числе первых на борт захваченного судна. Это значит, что он меня ценит и верит мне». Шарифу было невдомек, что вся его ценность заключалась в элементарных технических знаниях. Если бы не эта нужда, то Али давно бы избавился от молодого настырного соратника. Но пока ему приходилось терпеть его.
Когда всю команду согнали на палубу и велели им лечь лицом вниз, капитан сухогруза отказался это сделать. Али некоторое время смотрел на моряка с изумлением, а затем принялся хохотать, хлопая при этом себя ладонями по коленям. Продолжая смеяться и делая вид, что вытирает выступившие от смеха слезы, главарь подошел к моряку. Неожиданный удар в солнечное сплетение согнул человека пополам. Али что есть силы пнул капитана ногой в лицо. Моряк рухнул на палубу. Али выхватил из-за пояса пистолет и дважды выстрелил в толпящихся у ограждения моряков. Послышались крики и стоны. Одному пуля попала в голову, второму в плечо.
– Всякий раз, когда кто-либо откажется выполнять мои команды, – закричал Али по-английски, – я буду убивать по два человека!
Моряки в ужасе застыли, не смея броситься на помощь своему капитану. Пират хмуро осмотрел толпу и потребовал выйти вперед первого и второго помощников капитана. Двое мужчин отделились от группы матросов и вышли вперед.
– Можете помочь вашему капитану, – с ухмылкой сказал Али, – поднимите его и спускайтесь в мой катер. Вы мои заложники! А вы, – пират повернулся к остальным морякам, – передайте своим хозяевам, чтобы ждали моих требований. Я их скоро объявлю. Если требования не будут выполнены, то я убью заложников!
Шариф стоял пораженный. Он больше не упивался своим превосходством над пленными. Он переводил взгляд с окровавленного лица капитана на убитого моряка и обратно. Такое случилось впервые. Али еще никогда не брал заложников и не убивал моряков за то время, что Шариф был в его отряде. Молодого сомалийца начинало трясти. Он понял, что Али был гораздо более страшным человеком, чем Шариф себе это представлял. А он так смело спорил с ним и повышал на него голос... Теперь молодой человек понял, что Али мог убить его в любую минуту и никто бы за него не заступился.
3 
