40 
Ликующие вопли в заключенных ясно давали понять хозяину поверженного нигерийца, на чьей стороне общественное мнение. Но много ли оно здесь значит? Шариф понимал, что он сейчас в такой же смертельной опасности, как и до начала поединка. Главарю достаточно сделать одно движение головой, и от юноши останется только кровавая туша. Очень сомнительно, что заключенные поднимут бунт даже из-за такой вопиющей несправедливости, как нарушение первоначального договора.
Главарь некоторое время сидел молча. Его взгляд скользил по рядам заключенных и Шарифу, все еще сидевшему на трупе поверженного противника. Казалось, он напряженно размышляет о возможных и приемлемых вариантах своей реакции на произошедшее. Он мог сдержать слово и пощадить Шарифа, а мог и не сдержать и покарать шустрого нарушителя местных порядков. И в том и в другом случае ему вряд ли что грозило. Наконец он принял решение.
Главарь медленно и лениво поднялся со своего стула. Его лицо скривилось в ухмылке, что могло означать как высшую степень одобрения победой юноши, так и наоборот. Подойдя вплотную к Шарифу, главарь остановился. Юноша с трудом поднялся на ноги и посмотрел главарю прямо в глаза. Он отметил, что тот свои глаза отвел очень быстро, и это Шарифу не понравилось. Однако главарь протянул руку и похлопал юношу по плечу, проворчав что-то на местном диалекте. Затем он повернулся к трупу своего телохранителя и пнул его ногой. Аудитория взорвалась бурным восторгом. Главарь отвернулся и пошел с площадки, величественно воздев к небу обе руки. Заключенные стали что-то скандировать, приветствуя великодушие местного царька.
Шариф стоял, пошатываясь. Чья-то рука обняла его за талию. Он обернулся и увидел бледное, но радостное лицо Магибы.
– Ты великий воин, Шариф! – зашептал эфиоп. – Я горжусь, что я твой друг. Пойдем, тебе нужно отдохнуть, а я буду охранять твой сон.
– Теперь мне ничто не угрожает, Магиба, – устало ответил Шариф.
– Теперь ты в гораздо большей опасности, чем раньше, Шариф, – возразил друг.
Глава 8
Мысль о побеге завладела Шарифом целиком. В последние дни он ни о чем другом думать не мог. Но от всех придуманных им вариантов побега пришлось отказаться, как от неприемлемых или нереальных. Магиба решил бежать вместе с Шарифом. Молодой эфиоп восхищался своим другом, он верил в него и полагался на него как на всемогущего. Еще бы, победить такого громилу!
Подходящий случай представился, как это часто и бывает в жизни, неожиданно. Кто-то из охраны доложил начальнику тюрьмы о состоявшемся поединке между заключенными. Тот заинтересовался тем, что молодой сомалиец, не выделявшийся какими-то особыми физическими данными, смог победить огромного нигерийца. Победить только за счет своей ловкости, хорошей реакции и точного расчета. И вот как-то вечером после работы Шарифа повели в помещение администрации. Начальник тюрьмы лично предложил Шарифу заключить сделку: заключенного не будут больше привлекать к работам, его будут хорошо кормить, но за это тот должен будет выступать в поединках, которые он, начальник тюрьмы, собирается проводить у себя дома для развлечения своих друзей.
Шариф, все мысли которого были лишь о побеге, сразу решил, что это реальный шанс оказаться на свободе. Убежать от охраны вне территории тюрьмы наверняка легче. Жизнь уже научила юношу быть хитрым. Более того, он стал понимать, насколько доверчив был к людям. Он прекрасно понимал, что в этих поединках ему долго не выдержать, потому что рано или поздно против него выставят такого бойца, которого ему не одолеть. Шариф не владел никакими видами единоборств, он просто умел драться, драться по-уличному. Он убил своего противника в тюремном поединке, свернув тому шею. Проделал он это первый раз в жизни. Никто Шарифа такому приему раньше не обучал. Ему приходилось сворачивать шею курице, но не человеку. Он смотрел по телевизору боевики в доме Александра Кузьмича и тогда просто запомнил это движение, которым на экране крутые герои лишали жизни своих врагов. В поединке с нигерийцем этот прием у него получился, но где гарантия, что в последующих поединках против него не выставят бойцов, которые владеют различными видами единоборств или просто опытнее его? Начальник тюрьмы сказал, что поединки будут проводиться не до смертельного исхода, но калекой остаться можно запросто. Для Шарифа здесь, в чужой стране, это было бы равносильно смерти. Вряд ли кто-нибудь станет потом помогать ему.
40 
