57 
Магиба протянул свой автомат Шарифу, вытащил нож и двинулся в сторону часового. Он шел почти на четвереньках. Часовой, увлеченный происходящим в хижине, не оборачивался. Еле заметно мелькнула тень Магибы и на миг слилась с силуэтом часового. Шариф даже не услышал вскрика. Приглядевшись, он понял, что эфиоп машет ему рукой. Шариф так же тихо приблизился к хижине Отти. Оттуда слышались невнятные звуки, похожие на стоны или сдавленные мычания. Иногда слышался пьяный голос генерала.
Шариф нашел щель и заглянул в нее. Девочка, голая, стояла с завязанным ртом, освещенная колеблющимся светом настольного светильника. На полу валялись обрывки ее одежды. Руки несчастной были раскинуты в стороны и привязаны к стене. Пьяный генерал стоял перед ней на коленях и сладострастно гладил руками трясущееся от ужаса тельце. Он водил пальцами по груди, где только еще намечались молочные железы, по бедрам, животу и что-то говорил страстным дрожащим от возбуждения голосом. Обхватив девочку обеими руками за худенький зад, он прижался к ней лицом. Его слюнявый язык скользил по животу, лобку с еле заметным пушком. Генерал с силой раздвинул девочке ноги и запустил между ними руку. Девочка замычала и забилась.
Шариф вскочил на ноги, но Магиба удержал его, прижимая палец к губам. Юноша кивнул. Лицо было перекошено от бешенства, его руки крепко сжимали автомат. Прислушавшись к звукам лагеря, друзья тихо подошли к входу в хижину. Обменявшись взглядами, они ворвались внутрь. Девочка с расширенными от ужаса глазами билась на державших ее веревках, по ее подбородку текли слезы и слюни. Генерал, пошатываясь, стоял перед ней и спускал брюки. Шариф сделал несколько быстрых шагов и с силой опустил на голову Отти приклад своего автомата. Генерал, как подкошенный, упал на колени, ухватившись слабеющей рукой за свою кровать. Шариф ударил еще раз и еще. Отти упал на бок и, перевернувшись на спину, затих.
Шариф обернулся к девочке. Рассудок подростка не выдержал всего ужаса происходящего, и она потеряла сознание. Шариф бросился перерезать веревки, которые стягивали худые запястья девочки. Магиба уже рылся в бумагах, разыскивая карту.
– Как она? – спросил эфиоп, подходя к Шарифу, который укладывал девочку на пол.
– В обмороке, – ответил Шариф, похлопывая девочку по щекам.
– Оставь ее, давай сматываться, пока нас не заметили. Не забудь, что труп часового валяется у входа.
– Ты хочешь оставить всех этих несчастных? – разъяренно зашипел Шариф на друга, стискивая кулаки. – Да, пойми ты, Магиба, что мы, может быть, единственная их надежда на спасение из этого ада! Это же женщины, дети!
– Тихо, тихо, что ты разорался, – зашептал Магиба, умоляюще протянув к другу руки. – Что конкретно ты предлагаешь? Пойти перебить оставшуюся охрану? Но мы с тобой не очень умелые бойцы. Вдвоем против шестерых не устоим.
– Устоим, не устоим, – проворчал Шариф немного успокаиваясь. – Где машина генерала?
– Вон за той крайней хижиной, – показал пальцем Магиба, – есть тропа. Она выходит к заброшенной дороге. Там она в зарослях и стоит.
– Слушай меня внимательно, Магиба, и сделай точно, как я скажу, – проговорил Шариф твердым непререкаемым тоном. – Сейчас приведем девочку в чувство, и ты ей скажешь, чтобы она шла к баракам и выпустила пленников. Но пусть они сразу не бегут, а ждут возле барака. Ты берешь карту, мешки с деньгами и прячешься за нашей хижиной. Когда я подожгу хижину генерала и подниму шум, начнется паника. Все побегут сюда. Убедись, что часового с твоей стороны нет, и беги к машине. Девочка пусть в этот момент велит пленным разбегаться в разные стороны. Ждешь меня у машины. Если меня не будет тридцать минут, то уезжай и вспоминай Шарифа добрыми словами. Все понял?
– Понял, Шариф! Не понял только насчет добрых слов. Ты что, в самом деле решил, что я способен думать только о себе? Раз я вор, значит, мне наплевать на чужое горе? Нет, друг, у меня тоже есть понятия о совести и чести. Я тебя не брошу, хоть стреляй в меня. Или оба уходим, или никто!
– Ладно, не принимай близко к сердцу, – ответил Шариф с улыбкой и обнял друга. – Просто беги к машине и береги наш ценный груз. Останемся живы – он нам пригодится.
Эфиоп удовлетворенно улыбнулся и стал брызгать девочке в лицо водой из графина. Та всхлипнула и открыла глаза. Увидев перед собой двух склонившихся боевиков, она в ужасе стала отползать к стене. Магиба улыбнулся как можно добрее и протянул девочке ее изорванную одежду. Он заговорил с ней на ее диалекте, с трудом подбирая слова из своего скудного запаса. Она поняла, что он сказал ей, посмотрела на тело своего насильника с окровавленной головой и согласно кивнула. Ответив, что поняла и все сделает, как велит ей брат, она скользнула к выходу и беззвучно исчезла в ночи.
57 
