Дарью подобное отношение оскорбляло. Ей очень хотелось положить Александра Михайловича рядом с Ингой на соседнюю коечку и похлестать по морде.
«Распорядители судеб, мать их…»
– Горлов приехал? – Ну и что? – директор, не зная, куда повернет девица, проявлял осторожность, хотя и не пытался юлить. Своя голова дороже.
– Я хочу попробовать заменить Софью. Вдруг получится.
Теперь даже если ему куда-то срочно надо было идти, он продолжил бы с ней диалог.
– А Инга на это как посмотрит?
– Она даже рукой не шевельнет, – успокоила Дарья.
– Как тебя там зовут?
– Дада.
– Ну-ну, Дада. Сколько ты хочешь за работу?
– Вы же знаете, все зависит от объемов.
– Нет, со мной так не пойдет. Есть просто тариф за ночь.
– Я хочу семьдесят процентов от суммы. Это ведь не очень много?
– Для меня много. Я занятой человек, и даже один телефонный звонок отнимает у меня время. Беседа с тобой отнимает время, поиск клиента – снова время. Но я согласен. За Софью он отдавал три сотни за ночь. Во что он оценит тебя, я не знаю.
Он снял телефон и позвонил в люкс.
– Алло, Николай Евгеньевич?.. Александр Михайлович беспокоит. Добрый вечер… Девочку не хотите?… Нет, не Софья, но очень мила… Тогда заходите прямо ко мне, здесь и поговорим… До свидания.
Он повесил трубку и улыбнулся.
– Тебе не надо попудрить носик?
– Я уже все напудрила, причесала и побрила.
Нельзя сказать, что ответ понравился Кузикову, но обращаться резко с этой девочкой он не решался.
Зашел клиент. Во всех отношениях средний мужчина. С зачесанными назад волосами, большими залысинами, несколько неуверенным взглядом и ухоженными руками. Он не постеснялся прийти прямо в спортивном костюме и легких кроссовках.
Увидев Дарью, он вспыхнул, словно девственник, которого во сне привели на случку. Прежде чем поздороваться с директором, он поцеловал Дарье ручку.
Весь его облик, начиная от бледно-зеленого элитного спортивного костюмчика от «Пумы» и заканчивая запахом дорогого отвратительного одеколона, производил впечатление полной доделанности и успокоенности. Он был из разряда тех людей, которым ничего не надо. Это был не мужчина, это был бизнесмен. В нем остался только бизнес, понятие деловой хватки вместо потенции, понятие чистой прибыли вместо чести.
– Извините, – Дарья прервала диалог якобы старых друзей, – я пойду.
Директор даже слова вымолвить не мог. А Горлов, тот вообще ничего не понимал.
– Куда? – не понял Кузиков.
– Мне надо в туалет.
Горлов заулыбался, как пятилетний ребенок, который в первый раз узнал, что его папа и мама тоже писают.
– Я же говорил, – несколько наставляющим тоном произнес директор и предложил клиенту присесть.
Дарья неслась прочь от гостиницы.
«Из этого Горлова вор, как из говна пуля. А пытаться вытянуть из него информацию – все равно что стараться найти подберезовик в бетонном фундаменте».
Теперь у нее реально осталось две кандидатуры, которые могли бы прояснить ситуацию с исчезнувшей партией. Это «дед» и «мужик», как их подробно описали двое здоровяков из бара «Стерлядь».
* * *
Плавная, негромкая оркестровая мелодия разливалась по залу, окутывая звон столовых приборов мягкой гармоничной музыкой.
За стойкой стоял, один-одинешенек, черненький двухметровый мальчик и протирал стаканы. Клиенты сегодня не стремились заставить его достать бутылочку с верхних ярусов, и поэтому он немного скучал.
– Привет, – увидев Дарью, он улыбнулся. – Где же твоя подруга? – На койке отрабатывает.
– Понятно, – на самом-то деле ни хрена ему не было понятно.
– А где твой напарник? – Она наконец прочитала его имя на белом жетончике, прикрепленном к груди: – Дима. Где твой напарник, Дима? – повторила она вопрос целиком. – Никак заболел?
– Народу стало меньше, я и один справляюсь.
– Что, его уволили?
– Нет, уволили другого, а нас развели в разные смены.
– Слушай, ты говорил, тут дед был, который на Софью западал. Потом еще какой-то мужик.
– Ну-ну, он тебе нужен, что ли?
– А ты не видишь, что мы с ней похожи? – только тут до Дарьи дошло, что голова девушки, может, так до сих пор и лежит в холодильнике.
– Вижу, хочешь подзаработать?
– Не без этого. Был сегодня кто-нибудь из них?
– Не видел. Может, и были. У тебя телефон есть?
– Нет.
– Жаль, – он поставил перед ней бокал, – чего налить?