6 
– Ладно, бог с ними, – Крытый махнул рукой, повернулся к водителю и спросил: – Василий, ты цацки забрал? Не забыл?
– Обижаете, Григорий Иванович! – в голосе шофера послышался легкий упрек.
Между тем Серега Лысый приглядывался к новому водителю своего кореша. Парень высокий, крепкий. На плече татуировка: акула выглядывает из лаврового венка. Над хищницей – фуражка.
«Не зоновская, армейская!» – сразу отметил про себя Сергей. Чего говорить, он уж понимал в этом толк – сам расписан был до самых пяток! На фалангах пальцев обеих рук сплошь синие перстни!
У водителя под татуировкой три буквы: «КЧФ» – Краснознаменный Черноморский флот. «Моряк, стало быть! – расшифровал аббревиатуру Лысый. – А Гриша говорил, что он у него и за телохранителя по совместительству канает! Вроде бы морпеховец бывший», – с уважением глядя на мощную фигуру водилы, отметил про себя приятель смотрящего.
Василий достал небольшой сверток и передал Рублеву.
– Вот глянь-ка, что я Катюше в подарок приготовил! – Крытый не выдержал и похвалился другу.
– Стоящая вещь! – согласился с ним Лысый, разглядывая золотой гарнитур, состоящий из пары сережек, кулона на цепочке и колечка.
И сережки, и кулон, и колечко выполнены были в едином своеобразном стиле: во всех изделиях присутствовало золотое сердечко с рубином посередине. На колечке по центру была размещена еще буковка «К». Сразу было понятно, что весь ансамбль – штучная работа, выполненная классным ювелиром на заказ. Все четыре вещи были украшены еще и довольно крупными изумрудами.
– Балуешь ты ее! – без всякого осуждения в голосе заметил Лысый, отдавая гарнитур смотрящему.
– Мы с тобой, Серый, недобрали в этой жизни! Пусть хоть племяшка порадуется, коль есть возможность! – вздохнув, отозвался Рублев, бережно убирая цацки в пакетик.
Его племянница Катерина была единственным на свете существом, в котором Крытый не чаял души. Юная скрипачка платила ему тем же, и дядя баловал семнадцатилетнюю красавицу без меры.
Время потихоньку приближалось к обеду, и вскоре на горизонте возникла долгожданная точка – на авто возвращался из Питера Пончик.
«Пассат» подкатил к остальным иномаркам, и толстячок протянул шефу «дипломат». В присутствии Крытого Пал Саныч передал Лене полтора миллиона долларов.
– Вот машинка, – ввернул экономист, – пересчитайте и перепишите номера купюр!
– Это еще зачем? – поразился Леня Боксер.
– А вдруг фуфельная потом попадется! Можно нам предъяву кинуть будет! – со смешком заявил Пончик.
– Он у тебя что, перегрелся? – несколько оторопело глянул на Блондина Боксер. Но тому от потери таких денег стало совсем худо, и он только дернул плечом.
– Как знаете, – отозвался Андрей Витальевич, выполнив все формальности и уложив свой список с номерами банкнот в карман. Леня свой презрительно бросил на песок.
После спорящие пожали друг другу руки. Боксер с бригадой оседлали своих «мустангов», и кортеж покинул пляж. А вслед за ним и Крытый со своим другом уехали с берега. Блондин смотрел им вслед, сжав зубы. Когда синяя «девятка» смотрящего проезжала заминированный участок, Пал Саныч едва удержался, чтобы не дать команду на взрыв.
Глава 2
Лето здесь коротко, и потому люди спешат впитать в себя его теплоту.
Продавщицы мороженого в городском парке Веселогорска не могли пожаловаться в тот день на плохую выручку. Отдыхающие валили валом.
Мамаши с маленькими детьми, радостно улыбаясь солнцу, не спеша катили свои коляски. Пенсионеры ближе к вечеру оккупировали несколько лавочек в южной части парка – там гремели нешуточные шахматные баталии. Из динамиков негромко лилась музыка, периодически прерываемая по техническим причинам. Два пацана, лет семнадцати от роду, с сигаретами в зубах и с презрительной миной, застыли в вальяжных позах. Парни пытались показать всему свету, что им наплевать абсолютно на все и для них нет ничего важней собственной лени.
Это было полное вранье, поскольку в головах подростков билась только одна мысль: удастся ли им сегодня снять телок или нет?
Телки на примете уже были давно. Сами девушки точно знали, что стали объектом повышенного внимания юношей, поскольку, весело переговариваясь, минут пять уже как стреляли накрашенными глазенками в направлении прыщавых кавалеров. Парни же смущались сделать первый шаг. Конечно, ни один из них ни за что не признался бы в этом товарищу, но пока оба мялись, а девчонки давно начинали ругать их, теряя терпение.
6 
