Последние отзывы

  36  

Китаец пожал плечами и плеснул водки в оба стакана. Они чокнулись и выпили.

– Что же было дальше? – спросил Китаец.

– Пойдем, – Инна встала с его колен и поманила за собой.

Он тоже поднялся. Инна продолжала пятиться по направлению к гостиной. Китаец понимающе улыбнулся и отрицательно покачал головой.

– Тебе понравится, – вкрадчиво прошептала Инна, – продолжение рассказа в постельке.

Она весело подмигнула и одним ловким движением освободилась от тонкого шелкового халатика. Он соскользнул к ее ногам, красивым и длинным, как еще в ресторане успел заметить Китаец. Его взору предстало ее покрытое первым, довольно ровным загаром тело. Бедра были, пожалуй, чуть узки, но общие пропорции соблюдены. Повинуясь «основному инстинкту», Китаец последовал за прекрасной шантажисткой в спальню.

Надо отдать должное дизайнерскому таланту Инны: имевшую место быть в каждой «хрущевской» квартире стену, разделявшую две маленькие комнатенки, смежные с гостиной, она ликвидировала. Поэтому спальня уступала гостиной только шириной. Плотно задернутые шторы не позволяли свету проникать в этот альков, который Инна оформила с большим вкусом. Вместо розовых рюшей и лимонно-желтых покрывал Китаец обнаружил темно-синий атлас и темное дерево.

Очутившись в спальной, Инна вплотную приблизилась к нему и сунула руки ему под пиджак. Нащупала кобуру.

– Может, ты сам с этим справишься? – улыбнулась она подрагивающими от сладострастия губами.

Только сейчас Китаец заметил легкую асимметрию ее рта, которому характерное подрагивание придавало дополнительную прелесть и соблазнительность.

– Разумеется. – Он снял пиджак, кобуру и принялся расстегивать рубашку.

– О-о! – Инна пощупала мускулы на его руке, когда он наконец выскользнул из рубашки. – Ты мне все больше и больше нравишься, – плутовато и плотоядно заулыбалась она.

Джинсы он снял уже в постели, потому что сгорающая от нетерпения Инна с силой потянула его на себя, и они упали на кровать. Инна взвизгнула – тумаки Серого давали о себе знать.

После приятной агонии и ласковой игры в поддавки с эпизодическими вспышками шутливой борьбы он овладел Инной. Несколько завершающих рывков заставили ее вздрогнуть и застонать. Тяжело дыша, Китаец еще некоторое время полежал на подмятом под себя теле, потом, видя, что Инна стала потихоньку приходить в себя, начал медленно ласкать ее языком. Она ежилась и безотчетно улыбалась.

– Ты, конечно, торопился, но это было круто! – с восхищением отозвалась она десять минут спустя.

– Ну так как с продолжением?

– Я – за! – засмеялась Инна, принимая соблазнительную позу. – Только не так быстро и механически.

– Я не об этом, – усмехнулся Китаец. – Прости, если был груб.

– Ну что ты, все было замечательно, – Инна растянула рот в счастливой улыбке.

Китаец наклонился над ней и, просунув язык между ее зубов, нашел ее язык и устроил с ним страстную дуэль.

– Ты знаешь, что уважающий себя клиент никогда не целует проститутку, – упавшим голосом сказала Инна, когда Китаец прервал поцелуй.

У нее на глазах выступили слезы. Увидев подобный эпизод в каком-нибудь фильме, Китаец бы рассмеялся подобной сентиментальщине. Сейчас же он был по-настоящему тронут.

– Я не твой клиент, – глухо проговорил он.

– А кто?

– Любовник.

– Ха-ха! – недоверчиво расхохоталась Инна. – Любовник на час! – с горечью добавила она. – Это почти то же самое, что клиент.

Инну душили слезы. Она резко встала, открыла створку шкафа и достала другой халат – сиреневый.

– Иди сюда, – тихо позвал Китаец.

Инна покорно сбросила халат и легла рядом. Китаец обнял ее.

– Наверное, за водкой собралась.

Инна кивнула.

Тогда Китаец поднялся и пошел за оставленными на кухне сигаретами и бутылкой «Смирновской». Но прежде чем принести водку в спальню, налил себе полный стаканчик и, не закусывая, выпил, радуясь минуте одиночества. Потом вернулся в спальню с бутылкой и стаканами и, прикурив Инне сигарету, закурил сам.

– Сейчас мне еще меньше хочется трепаться об этом, – эффектно потянулась Инна, – ну ладно… А ты пока налей водки.

Китаец выполнил ее просьбу и с сигаретой в зубах растянулся поперек широкой кровати, положив голову Инне на колени.

– Ну вот, вошли мы в кабинет, а там… Ах, ну да, я тебе уже это говорила. Я как только этого приятеля Мишкиного увидела, так сразу молиться стала, чтобы он мне не достался. Конечно, нам порой приходится и с жирными, и с кривыми, и с косыми дело иметь… Но все-таки всегда хочется, чтобы клиент хоть немножко на человека был похож. А этот дружок его, Пашей, кстати, зовут, такой хмурый да неразговорчивый… Кто его знает, как у него с этим… – выразительно кашлянула Инна, – может, заставит невесть что делать… Но, слава богу, мы с Мишкой у него в кабинете остались, а Паша с Катькой в соседнем уединились. Заватов, когда пьяный, – хихикнула Инна, – у него ни черта не стоит. Одна морока. Но все-таки реанимировать можно, если усилие приложить. Ну, разделись мы, вернее, я его раздела и сама разделась… он меня на стол повалил и так далее. Подробности ведь тебя не интересуют, – Инна приподнялась на локте и лукаво взглянула на Танина. Тот не выразил ни малейшего интереса или смущения. – Только-только я его разожгла, тут врывается мадам Фу-Фу, – засмеялась Инна, – и давай орать, Мишку костерить, мат-перемат… Я в угол забилась. Она на меня кричит: вон отсюда! Мишка что-то бормочет. К его чести надо отметить, что он ее не сильно испугался… или потому что под газом был? Я так думаю, это его краля с предприятия. Он ее Таней называл.

  36