48 
– В любом случае, – осуждающе посмотрел я на этого нахала, – они ошиблись. В пьяном виде я гораздо опаснее для них, так как соображаю лучше, чем в трезвом. Так оно и случилось.
– Все может быть, – протянул Седой. – Операция назначена сегодня на ночь?
– Да, думаю, что это оптимальное время, – ответил я. – Где тебя поселили?
– Здесь, на пятом этаже, – и Седой назвал номер своей комнаты.
Я раскрыл план гостиницы, взятый утром у Челобанова.
– Моряк у нас в пятьдесят седьмом. Значит, он будет вещать из пятьдесят пятого, – задумчиво сказал я.
– Интересно, как это возможно? – спросил Седой. – Хотя, судя по твоим рассказам, в отеле действует клуб веселых и находчивых людей, которые уж как-нибудь придумают, каким образом это сделать.
– Да уж, можешь не сомневаться.
– Слушай, – неожиданно понизил голос Седой. – А ты уверен, что нас сейчас не прослушивают?
Я серьезно задумался.
– Думаю, что нет, – наконец сказал я. – Я консультировался у специалистов. Дело в том, что прослушивание – очень дорогостоящая операция, требующая больших средств. Они все же не ФСБ... Хотя осторожность и в этом вопросе тоже надо соблюдать.
– Ну что, я все понял, – сказал Седой. – Вечером в пять?
– Да.
– Тогда я пошел осматривать красоты отеля.
Седой поднялся и вышел из номера.
В три часа дня меня посетил капитан Дынин.
– Ну как, все готово? – спросил он с порога.
– Надеюсь, что да. Люди из милиции уже были здесь.
– Кто они?
Я назвал фамилии оперативников, присланных следователем Петуховым.
– Толковые ребята, – удовлетворенно произнес Дынин.
– Иди к этим толковым ребятам в номер, стараясь не светиться. В пять же зайдешь к моряку. Если его не будет, иди сюда и сиди здесь.
– Понял, – коротко ответил Дынин.
Он осторожно выглянул через щелочку двери в коридор.
– Все вроде тихо... Я пошел.
– Давай, Дмитрий, с богом, – сказал я.
В половине пятого я вышел из своего номера и отправился в гости к моряку, который должен был в этот момент присутствовать у себя. Об этом, не вдаваясь в подробности, еще утром его попросил Челобанов. Моряк открыл мне дверь и удивленно спросил:
– Вы ко мне?
– Да, – как можно приветливее улыбнулся я. – Решил все-таки послушать ваши рассказы о путешествиях по миру.
Алексей Платонович пригласил меня в комнату и предложил кофе.
– Сначала я все же должен с вами кое о чем поговорить, – сказал я.
– Вы насчет Морзе? – спросил он.
– Да.
– К Морзе я уже привык, однако теперь мне вещают совершенно другие вещи, – и он сурово посмотрел на меня.
– Бьюсь об заклад, – сказал я, – вам говорят, что я последняя сволочь и виновен в гибели целой эскадры миноносцев, а вы едва сдерживаетесь, дабы не огреть меня чем-нибудь тяжелым или прилюдно плюнуть в лицо.
– Как вы догадались? – поразился Алексей Платонович. – Правда, насчет эскадры – это перебор. О вас говорят нечто другое...
– Это не так важно, – оборвал его я. – Все это ложь. А что касается морзянки, то я надеюсь сегодня же это прекратить.
– Каким же образом?
– Сейчас посмотрим, – сказал я.
Я подошел к ночнику и внимательно его осмотрел. Шнур от ночника вел к розетке рядом за тумбочкой. Я отодвинул тумбочку и внимательно оглядел розетку. Она была с виду весьма обычной. В этот момент в дверь постучали.
– Откройте, пожалуйста, это ко мне, – сказал я.
Моряк удивился, но пошел открывать. Через несколько секунд в номере оказался Седой.
– Ну что? – спросил он, не обращая внимания на моряка. – Что-нибудь нашел?
– Пока нет, – ответил я. – В электричестве я не силен.
– Ладно, разберемся.
Седой стал развинчивать лампу.
– Что вы делаете? – спросил Алексей Платонович. – Я без ночника спать не могу!
– Похоже, спать вам сегодня не придется.
– Как вас понимать? – гордо выпрямился капитан второго ранга. – Извольте объясниться...
Я объяснил. Челюсть моряка отвисла, и он замолчал надолго.
– Похоже, я что-то нашел, – сказал Седой. – В лампе есть что-то типа реле, которого по логике вещей здесь быть не должно.
– В таком случае откладываем все до поздней ночи. Когда вы обычно ложитесь спать? – спросил я у моряка.
– Я как старый солдат привык рано ложиться и рано вставать. Телевизор я обычно не смотрю, за исключением программы «Время». После нее, как правило, и укладываюсь.
– Мой вопрос может показаться вам нетактичным, но он очень важен. Вы во сне храпите? – спросил я.
48 
