58 
– Зачем?! – заорал Полунин, снова рванувшись к капитану. – Зачем вам, уродам долбаным, сажать меня под замок?! Неужели я сбегу, даже не похоронив свою жену?
Первухин, снова интуитивно дернувшись в сторону от Полунина, судорожно сглотнул слюну и ослабил галстук на шее, после чего быстро скомандовал одному из сержантов, держащих Полунина:
– В камеру его, пусть успокоится там. Завтра поговорим.
Через пять минут за спиной Полунина закрылась дверь маленькой одиночной камеры, в которой кроме деревянного настила, расположенного на высоте полуметра от пола, и параши ничего не было.
Полунин устало подошел к настилу и, сев на краешек, тут же, не снимая пиджака и галстука, опрокинулся на спину, закрыв при этом глаза.
Даже в самых страшных своих фантазиях Полунин не мог себе представить, что когда-нибудь утром он станет свидетелем убийства своей жены и друга и при этом никак не сможет им помочь, а вечером его самого посадят под стражу.
Тем не менее Полунин понимал, что его арест – далеко не последний акт в цепочке этих кровавых драматических событий.
Горечь от пережитого большого горя и общая усталость сделали свое дело, и Полунин погрузился в какое-то шаткое забытье, из которого его вывел звук открывающегося замка.
Полунин с трудом приподнялся на локте и щурясь воспаленными, красными от усталости и плохого сна глазами, посмотрел в открывшийся дверной проем.
Увидев вошедшего в камеру, Полунин мгновенно получил ответы на многие интересующие его вопросы…
* * *
Перед Полуниным стоял Сергей Романенков. Он, засунув руки в карманы брюк, внимательно вглядывался в лицо арестанта, словно старался определить степень его потрясения.
– Здравствуй, Владимир Иваныч, – поздоровался Романыч. – Не удивлен моему появлению здесь?
– Нет, не удивлен, – устало ответил Полунин. – Чего-то в этом роде я и ожидал. Хотя с большим удовольствием встретился бы с тобой в аду.
– Не сомневаюсь, – криво усмехнулся Романыч, – что когда-нибудь мы там и встретимся. – Там будут многие наши с тобой знакомые.
– Ты имеешь в виду акционеров нефтяной компании?
– Ну да, – подтвердил Романыч. – Только вот компанию мы с собой туда не утащим, поэтому придется делить ее здесь, на земле. Собственно, по этому поводу я к тебе сюда и явился.
Романыч шагнул в камеру и уселся рядом с Полуниным. Сержант милиции, наблюдавший за ним, кивнул ему головой и молча закрыл дверь на ключ.
– Это вы с Сатаровым подговорили ментов упечь меня сюда? – спросил Полунин.
Романыч кивнул.
– Как видишь, – произнес он, – мы оказались неплохими учениками и вернули тебе тот шар, который ты ловко загнал в нашу лузу год назад. Тогда проиграли мы, теперь твоя очередь признать себя побежденным.
Романыч вынул из бокового кармана пиджака сложенные листы бумаги и протянул их Полунину.
– Что это? – спросил Полунин, принимая бумаги.
– Акт о капитуляции, – ответил Романыч. – Это договор о купле-продаже нам принадлежавших тебе и Самбисту акций компании.
Полунин просмотрел бумаги и перевел ироничный взгляд на Романенкова.
– Что-то вы скуповато платите, раз в десять занизили стоимость акций.
– Не чуди, Иваныч, не в твоем положении торговаться, для проигравшего и эта сумма достаточно велика.
Полунин молча протянул Романенкову бумаги.
– У меня слишком большие потери в этой войне, – угрюмо ответил он. – Копейками вы от меня не отделаетесь. Цена должна быть достойной.
– Хорошо, – сказал Романыч. – Мы можем вдвое увеличить сумму. Но не больше.
Полунин достал из кармана сигареты, неторопливо закурил.
– Ну, так что скажешь? – переспросил Романенков.
Полунин окинул его тяжелым взглядом и, отвернувшись, произнес:
– Ничего. Сделки не будет.
– Ну ты даешь, Иваныч, – слегка удивился Романенков. – Ты, похоже, не до конца осознал, в какой ты заднице. Ты же не выйдешь отсюда, пока не согласишься на наши условия. Пойми, Иваныч, в этой игре правила диктуем мы. И менты теперь играют на нашей стороне. Да, было время, когда ты сумел их подкупить и нас взяли на кукан. Но теперь ты у нас в руках. И ты знаешь, что тебе еще есть что терять. Ты что, хочешь сына совсем сиротой оставить? Получишь бабки, уедешь отсюда…
Договорить фразу Романенков не успел. Сплюнув сигарету на пол, Полунин молниеносным движением правой руки опрокинул его навзничь и взял его шею в болевой захват.
58 
