52 
Андрей Макарович вжал педаль газа в пол и, стремительно набирая скорость, помчался по усть-кудеярским улочкам, резко сбрасывая скорость и поворачивая в самых неожиданных местах. «Волга» некоторое время шла следом, но, судя по тому, как они все время промахивались на поворотах, это были чужаки.
«Из области», – почему-то подумал отец Василий и мгновенно получил подтверждение своей догадке.
– Это из областного управления! – крикнул Макарыч. – Они за мной! Как вы? Здесь пойдет?
Отец Василий огляделся. Они находились в старом одноэтажном районе в полукилометре от храма.
– Пойдет.
Андрей Макарович резко притормозил.
– Ни пуха ни пера!
Отец Василий хотел было сказать «к черту», но удержался.
– А не пошли бы вы к такой матери, Андрей Макарович!
Рубоповец удовлетворенно кивнул и сорвался с места. Отец Василий некоторое время задумчиво оглядывался, но, быстро сообразив, что пройдет совсем немного времени и здесь могут появиться те самые парни из области, рванул петлять по кривым узким улочкам.
* * *
Меньше чем через час он вышел к храму, но что-то подсказывало ему, что торопиться не стоит, и отец Василий прислонился к примыкающей к храмовой ограде железной стенке гаража и стал наблюдать.
– Ну не знаю я, где батюшка! – внезапно разнеслось по округе.
Священник насторожился. И в тот же миг увидел, как из нижнего храма вылетел размахивающий руками диакон Алексей, а вслед за ним вышли два крупных, холеных парня, одетых в прекрасные серые костюмы.
«Областное УВД, – понял он. – Больше некому. Неужто Макарыча уже взяли и раскололи? Вряд ли! Не тот человек… Тогда почему они пришли ко мне?» Что-то такое упоминал в разговоре с ним Санька, но что точно, отец Василий просто не запомнил.
Он хмыкнул, отошел от ограды и быстро пошел в сторону своего дома; оттуда можно было без посторонних свидетелей позвонить кое-кому в Усть-Кудеярском РОВД и узнать, что, собственно, происходит. Он не боялся, но чувствовать себя пешкой в чужой игре и не понимать, кто и какие ходы делает, – это было как-то неправильно.
* * *
Дабы не искушать судьбу, отец Василий прошел к Татарской слободе, затем к речке Студенке, снял туфли и вброд, по дамбе перебрался через речку и вышел к своему дому через камыши. И вот здесь его ждал сюрприз. Во дворе вовсю хозяйничали чужие люди.
Он осторожно подобрался ближе и залег за старой, ржавой бочкой из-под краски. Люди в штатском стремительно и вполне профессионально обыскивали хозпостройки.
«Черт! – вспомнил он. – У меня же там, на кухне, прямо на столе Санькины "браслеты" лежат! Вот влип!» Священник тут же перекрестился: поминать имя нечистого даже в такой трудной ситуации было совершенно ни к чему.
Парни были все как на подбор: молодые, холеные и уверенные. Но тому, что стоял с блокнотом в центре двора, они подчинялись беспрекословно. Через полчаса обыск закончился, и наступила следующая фаза операции.
– Сайкин и Махно, – услышал отец Василий негромкий командирский голос. – Вы сядете в сарае.
– Есть, товарищ капитан!
– Васильков и Сутягин – вы в летнюю кухню, отсюда обзор на реку. А вы двое – в дом. Что делать, всем ясно?
– Так точно, товарищ капитан, – нестройно ответили ребята.
– Тогда вперед. Не курить, не болтать, спать строго по очереди.
Это была самая настоящая засада. «Ни хрена себе! – удивился отец Василий. – Это что еще за войсковая операция? С какой такой стати?» Вряд ли такой ажиотаж вызвали документы в его руках, об их существовании никто не знал, и даже если Макарыча взяли, болтать не в его интересах.
Священник окинул мысленным взором все, что знал о современной ситуации, и еще раз пришел к выводу, что да, кое в чем он виноват, но не настолько, чтобы тратить на его поиски столько усилий. И вообще, священника можно было банально вызвать стандартной повесткой в местное РОВД. Он пришел бы.
Но эти парни предпочитали действовать иначе, в обход местных ментов. А значит, либо что-то нечисто, либо, что всего вероятнее, вся эта операция изрядно противоречит интересам Усть-Кудеярского РОВД. Ни то, ни другое батюшку не устраивало.
* * *
Он просидел в камышах до самого вечера, искренне радуясь, что отправил Олюшку с Мишанькой да Катерину с матерью к Анзору. А затем сполз вниз, на дно оврага, и прокрался по нему в сторону цистерны. Потому что единственным человеком в округе, с которым он мог хоть как-то посоветоваться, был Санька.
52 
