82 
– Хорош! – распорядился старший охраны, и сопровождение встало как вкопанное на маленьком вытоптанном пятачке меж зарослей ивняка и шиповника.
– Зачем пришел? – уперев руки в боки, встал напротив Макарыча старший: он явно знал товарища майора.
– По делу.
– У нас с тобой никаких дел быть не может.
– У тебя со мной не может, – согласился майор. – Мелковат ты, братец. А вот у Гравера очень даже может. Если он, конечно, шкурой своей дорожит.
– Ты че, мусор, угрожаешь? – криво усмехнулся старший.
– Упаси бог! – рассмеялся Андрей Макарович. – И в мыслях не было! Тем более что я сейчас не на службе…
– Не понял! – нахмурился старший. – Когда это ты не на службе бываешь!
– Уволен я, мил друг, вот как! – уже не скрывая раздражения, выкрикнул Андрей Макарович. – И не просто уволен! А если ты и дальше время будешь тянуть, то и тебя уволят! Это ты понять в состоянии?!
Старший охраны тряхнул головой, но, похоже, Макарыч его переоценил – ну никак не доходило до мужика!
Санька глянул на отца Василия, на Макарыча, затем быстро окинул взглядом охрану и, изо всех сил двинув того, что стоял позади него, локтем под ребра, рванул прочь. Охрана инстинктивно метнулась за ним, и тогда настала очередь Макарыча: рубоповец сунул своим чугунным кулаком в челюсть зачарованно смотрящему вслед Саньке молодому охраннику и побежал в противоположную сторону.
– Держи их! – заорал старший. – Держи-и!
Охрана бросилась в разные стороны – догонять, и тогда в дело включился отец Василий. Он деловито рубанул по шее старшего и, подмигнув единственному оставшемуся на пятачке совершенно опешившему от такой наглости молодому охраннику, легкой трусцой побежал в сторону белого корпуса турбазы «Энергетик».
«Пусть не Гравер, но кто-то из приближенных к нему здесь быть должен! – думал священник. – Да, и не все, наверное, такие тупые, как этот старший охраны…»
Он подбежал к корпусу, почти без усилий прорвался сквозь последний пост, совершенно не готовый к столь наглому нападению странного, заросшего мужика в трусах и рубашке, и помчался по широкому, залитому светом коридору.
– Гравер! – громко крикнул он. – Где ты, Гравер?!
Гулко отразилось от стен эхо, из одной двери выскочил заспанный татуированный мужик, из другой – поправляющая задранную юбку горничная, но авторитет не откликался.
Отец Василий понятия не имел, как пройдут переговоры, хотя, возможно, Гравер, в обмен на информацию о разрешении устранить его, и расскажет, кто и почему распорядился заказать Саньку Мальцева. А может, и не расскажет… «Тогда придется применить силу», – неохотно подумал священник.
– Гравер! – еще раз позвал он, и в этот миг где-то на улице хлопнули один за другим два выстрела.
Священник резко остановился, пытаясь определить, где стреляют. Раздался еще один выстрел, затем еще два… «А если это по Саньке? – подумал отец Василий, и его сердце заколотилось чаще. – Не дай бог!» Он стремительно пробежал ко второму выходу и остановился.
Беспощадно светило яркое летнее солнце, пахло речной водой и вяленой рыбой, и весь мир был наполнен истомой и покоем… если бы не только что прогремевшие выстрелы. Ивовые ветви у тропинки зашевелились, и на дорожку вывалился… окровавленный Гравер.
Священник кинулся к авторитету. Тот зажимал бок рукой, его шатало, но глаза были ясны и наполнены решимостью и гневом.
– В сторону, поп! – распорядился Гравер и кинулся к зданию турбазы, но священник мягко перехватил его за шею и потащил в заросли ивняка.
– Тихо, Гравер, тихо! – яростно прошептал он. – Не время крутого из себя строить!
– Пус-сти! – прихрипел Гравер, и в следующий миг раздалось еще несколько хлопков, и на них посыпались тонкие ивовые ветки – по Граверу снова начали стрелять.
Отец Василий подхватил Гравера и, преодолевая сопротивление, поволок его подальше от этого места. В отличие от самого авторитета он понимал, что корпус турбазы ни для кого теперь не защита – найдут и кончат.
– Пусти, поп! – вырывался авторитет. – Пусти, я сказал!
– Сдохнуть хочешь? – поинтересовался священник. – Не ерепенься, тебя заказали, Гравер… Сдали и заказали.
– Кто?
– Виталий Сергеевич, – не стал скрывать отец Василий.
– Брешешь! – морщась от боли, возразил Гравер.
– Мне незачем врать. Я это сегодня своими ушами слышал.
Они выскочили из ивняка на тропинку, и священник огляделся. Справа виднелась Волга, а слева тропинка делала зигзаг и уходила в зеленые заросли.
82 
