Особенно,... 
61 
— Ну как же! За новые территории, за власть, за жратву, за самок…
— Самки людей называются женщинами. За них не надо воевать, их и так достаточно, и все прекрасны. Земли хватает на всех, продуктов — завались, а власть никому и даром не нужна.
— Да чем же они у тебя там занимаются тогда?!
— Ну как… Самосовершенствуются. Развивают науку, искусство, ремесла. Недавно изобрели телескоп — так представляешь, нашли у ближней звезды спутники! Я и сам не знал, что они там есть. Скотоводство очень развито, земледелие тоже. Эзотерикой балуются…
— Шамбамбукли..?
— А?
— Какой, говоришь, адрес у твоего мира?
— В455112. А зачем тебе?
— Да вот, хочу посылать своих святых после смерти в твой мир. Вместо рая. Не возражаешь?
* * *
Демиург Шамбамбукли зачерпнул густо-зеленого крема и щедро намазал левую щеку демиурга Мазукты.
— Так лучше?
Демиург Мазукта критически осмотрел себя в зеркале.
— Хм… чего-то не хватает, — прошамкал он. — Подай-ка мне вон те вставные клыки.
— У тебя же есть уже две пары!
— Вот третьей и не хватает! И когти коротковаты.
Демиург Шамбамбукли покладисто помог товарищу нарастить когти и вставил ему в пасть еще одну пару клыков.
— Ну как?
— Жуть! — довольно ухмыльнулся в зеркало демиург Мазукта. — То, что надо!
— А зачем все это надо? Ну, эти шипы, рога, когти?
— А я сегодня председательствую на Страшном суде, — объяснил Мазукта. — Значит, должен навевать ужас одним своим видом.
— Я это понимал как-то иначе… — задумчиво нахмурился Шамбамбукли.
— Значит, неправильно понимал. Через четверть часа сюда войдут избранные представители человечества…
— Только избранные представители?
— Ну конечно! Всё человечество тут никак не поместится.
Шамбамбукли окинул взглядом зал Суда, что-то подсчитал в уме и согласился, что да, не поместится.
— Ну вот. Придут они на Суд, а Суд должен быть Страшным! И как, спрашивается, их напугать?
— Может, твоим величием и неземным сиянием?
Мазукта захохотал.
— Людей этим не проймешь! Нужно что-то такое… такое… чтобы до печенок пробирало!
Шамбамбукли покосился на вспухшую клыкастую морду, в которую превратилось породистое лицо Мазукты, невольно передернулся и отвел взгляд.
— А ты не перегибаешь палку?
— Все в порядке. Живые они меня не боялись, пусть хоть после смерти испугаются. А кроме того, я хочу действовать наверняка. Там, на земле, и так было довольно жутко. После всего, что люди успели увидеть при жизни, их нелегко будет смутить.
— Ну не знаю, — вздохнул Шамбамбукли. — Что-то здесь неправильно, но что — не пойму.
— И не надо, — махнул когтистой лапой Мазукта. — Отойди в сторонку и смотри, как я сейчас буду судить свой народ. Набирайся опыта у старших товарищей.
Мазукта умостился на трон из человеческих костей, поерзал, критически оглядел убранство зала и скомандовал:
— Начинаем!
Распахнулись высокие двери, и в зал вошли люди. Изувеченные, обугленные, прошитые насквозь пулеметными очередями, покрытые язвами и следами химических ожогов. Вошли — и уставились на своего создателя.
— Именно так мы тебя и представляли, — произнес после недолгого молчания умерший от лучевой болезни старик.
* * *
— Ты только послушай, какие я заповеди придумал! Обхохочешься!
Демиург Шамбамбукли покосился на листок в руках демиурга Мазукты.
— Заповеди..?
— Ага. Это очень занятная игра. Даешь людям какое-то указание, а потом смотришь, как они его выполняют.
— Ну-ка, дай взглянуть…
Демиург Шамбамбукли взял листок и прочел первую фразу.
– “Не стой под стрелой”… А что это означает?
— Это ничего не должно означать, это заповедь. Главное, чтобы звучало весомо и повелительно.
— Погоди, я чего-то не понимаю…
— А тут и понимать нечего! — Мазукта отобрал листок. — Вкладывать в заповедь какой-то смысл — глупое и неблагодарное занятие. Я сам так сперва делал, а потом понял, что это глупо.
— Но почему?
— Да потому, что людям ничьи советы свыше нафиг не нужны! Они все равно истолкуют любые слова так, как им больше понравится. Или каким-нибудь совсем дурацким образом. Лишь бы только не выполнять инструкции.
Демиург Шамбамбукли непонимающе заморгал. Мазукта вздохнул.
— Так. Объясняю подробнее. Вот, дал я, к примеру, людям такую полезную заповедь: “Мойте руки перед едой”…
61 
