47 
– Простите, отец Василий, – засуетился Косачев. – Может, вы в темноте не разобрались, может, не так все было?
– Все так, к сожалению. Я все видел и слышал. Самое страшное, что это был не мальчишеский спор или разборка из-за того, кто чего сказал или сделал. Нет, там все было хуже. Мальчик оказался не местный, вот за это его и хотели избить. Чтобы, так сказать, не топтал чужую землю. А мальчик этот оказался сыном нашего участкового, приехавший в гости к отцу из города.
– Этого мне еще не хватало, разборок с участковым! – Розовое румяное лицо Косачева сделалось озабоченным и немного испуганным.
Это показалось отцу Василию немного странным. Предпринимателями становятся обычно люди, более чем уверенные в себе; такие умеют держать удар и не переживать из-за мелких неприятностей. Иначе просто не вытянешь бизнес. В чем же дело? Почему он такой пугливый?
– А вы не об этом переживайте, Вадим Иванович, – успокоил отец Василий собеседника. – Мы с мальчиком договорились, что Рогову ничего не скажем. Гордым мальчик оказался. Гордым и на редкость храбрым. Так что беспокойтесь не гнева участкового, а того, что ваш сын, воспитанием которого вы, как мне кажется, перестали заниматься, может влипнуть в такую историю. Это приведет к тому, что к вам не участковый придет, а прокурор. Подумайте об этом.
Отец Василий говорил и краем глаза уловил движение сбоку. Повернувшись, он увидел худощавого мужчину, чуть постарше, чем Косачев. Мужчина выходил из дома в трусах и сладко почесывался. Все это выглядело так по-хозяйски, что не оставалось сомнений, что это не наемный работник. Лицо у мужчины было неприятным.
– Здравствуйте, – громко поздоровался священник с незнакомцем.
Тот не ответил, но взгляд у него был оценивающий, пронзительный.
– Родственник ваш? – спросил отец Василий, кивнув на мужчину, свернувшего за угол дома. – Какой-то он у вас невоспитанный. И не добрый.
– А... у него зуб второй день болит, – явно нашелся, что ответить Косачев. – Вот он и не в духе.
Как выглядит человек, которого замучила ноющая зубная боль, знает каждый человек. Знал это и отец Василий. Он только не понял, зачем Косачеву было врать. Ляпнул первое, что на ум пришло? Более того, предприниматель явно ушел от ответа о том, родственник ли это.
– Хотите совета, Вадим Иванович? – спросил священник и продолжил, не дожидаясь положительного ответа. – Возьмитесь за мальчика, пока не поздно...
– Хорошо, конечно, – поспешно заверил предприниматель. Причем так поспешно, что стало понятно, что он хочет побыстрее избавиться от раннего визитера. – Я обязательно с ним поговорю. Сегодня же.
– Да не разговорами надо заниматься, – заметил отец Василий. – Хотя поговорить, конечно, нужно. Его к труду приучать нужно. Таскайте его за собой постоянно, пусть видит, как хлеб насущный зарабатывается, пусть вникает в ваше дело, пусть руками попробует поработать. Через труд придет понимание сути жизни, изменится отношение к окружающим. Ведь все зло в этом мире совершается через лень и легкие деньги, через чужой труд и пот, а не через свой. Подумайте над моими словами, очень вас прошу. А о том, что я приходил, сыну лучше не говорите.
Отец Василий пришел на строительную площадку, когда работы уже кипели вовсю. Олег был уже здесь и с интересом наблюдал за рабочими. Иногда любознательного мальчонку просили что-нибудь подать или подержать, и это доставляло ему радость. Ничто в этом возрасте не доставляет мальчишкам большего удовольствия, чем чувство причастности к серьезному делу. Особенно, если тебя постоянно поощряют. Олега как раз похваливали.
Увидев священника, пацан бросился к нему, чтобы поделиться новыми впечатлениями и похвастаться успехами в строительном деле. За последние дни Олег сильно привязался к отцу Василию.
– Отец Василий, а вы научите меня драться? – неожиданно спросил Олег.
– Я? – удивился священник. – Почему я? Твой отец милиционер, он-то тебя и может научить постоять за себя.
– А папа сказал, что вы приемчики разные знаете, каких он не знает.
Отец Василий покачал головой. Однако наметанный глаз у участкового, сделал выводы. Участвовать в воспитании мальчика, уча его бить других в морду и крутить им руки, священнику совсем не хотелось. Оно, конечно, добро должно уметь постоять за себя, должно уметь вступиться за обиженных и противостоять злу активно, даже физически. Но ему, священнику, духовному пастырю, заниматься такими вещами все-таки не хотелось.
47 
