43 
– Да разве это деньги! – презрительно бросил кавказец. – Это гроши!
– Для меня – нет! – резко ответил Мажор.
Переругиваясь так, они тем не менее быстро шли, и наконец мы все оказались возле свалки. Не знаю, как остальные, но я при виде открывшейся мне картины с трудом удержалась от вопля ужаса, потому что там, в этой импровизированной «комнате», на разложенных на земле кирпичах горел небольшой костер, а возле него на диване восседали Всадник без головы и Смерть, возле которой стояла блестевшая своим лезвием в лунном свете коса. Рядом со «стеной» этой «комнаты», «снаружи» стоял белый конь и спокойно пожирал сено из явно украденного на поле тюка, а около него стояло ведро с водой – все правильно: сначала покушать, а потом попить. На колченогом журнальном столике перед этой колоритной парочкой стояла бутылка водки, какая-то закуска, но что именно, со своего места я разглядеть не смогла, а вот бокалы были мне знакомы – еще бы мне свою собственность не узнать, которую эти мерзавцы стащили тогда у нас вместе с шашлыками и бутылкой. «Вот гады!» – возмутилась я, а Смерть и Всадник тем временем наслаждались жизнью. Они выпивали, закусывали и вели неторопливую беседу.
– Предлагаю тост за самое главное из всех искусств! – предложил Всадник без головы и, подняв простыню, которой была накрыта его голова, с аппетитом выпил.
– Полностью присоединяюсь к словам предыдущего оратора! – поддержала его Смерть мужским голосом и последовала примеру своего товарища.
Потом Смерть критически осмотрела костюм Всадника без головы и заботливо сказала:
– Подновить бы надо! Дай-ка я тебе кровушки еще пущу!
С этими словами она... – а может, он? Черт его знает, кем считать эту Смерть? Никто ведь не знает, какого она пола! – взяла со стола бутылку с кетчупом и щедрой рукой вылила ее содержимое на простыню, в которую был завернул Всадник, а потом, полюбовавшись делом своих рук, одобрительно заметила:
– Ну вот! Совсем как настоящая!
Но мирные посиделки этой живописной группы были грубо нарушены, потому что тут из темноты к коню бросились Мажор и его спутник. Только теперь в свете костра я разглядела, что кавказец был одет в национальный арабский костюм – что я, телевизор, что ли, не смотрю? Знаю я, как он выглядит!
Смерть мгновенно схватила косу и стала угрожающе ею размахивать, одновременно оглушительно свистя. Испуганный конь нервно заржал и стал бить копытом. Всадник без головы тоже не остался в стороне и начал бросать в нападавших все, что только попадалось ему под руку, безумно при этом улюлюкая и издавая дикие индейские вопли. Увернувшись от косы, кавказец пошел врукопашную со Смертью, а та, не смолкая ни на минуту, изловчилась и вцепилась ему в бороду. Накладная, как я и думала, борода тут же оторвалась, и Смерть завизжала так, что у меня уши заложило. И так уже здорово напуганный конь выдержать еще и это уже не смог, он сорвался с привязи, толкнув при этом ведро, вода из которого, разлившись, попала в костер, подняв при этом клубы пара. Тут уже началось такое, что мы в детстве называли «Бой в Крыму, все в дыму, ничего не видно!». А видно действительно ничего не было – луна как раз зашла за тучи, и пусть и не в полной темноте суетливо метались четыре человеческие фигуры и одна лошадиная. Зато слышно все было прекрасно: и свист, и улюлюканье с дикими криками, и мат, и звуки ударов, и ржание коня... Не выдержав, я включила фонарик, осветив дерущихся. Все, как по команде в детской игре «Замри!», тут же застыли на месте, а вот раздраженный еще и ярким светом, который бил ему прямо в глаза, конь решил поискать себе для жизни более спокойное место и рванул с места так, словно в скачках участвовал, и в мертвой тишине раздался только удаляющийся в сторону леса цокот лошадиных подков. Команды «Отомри!» не было, но Смерть, Всадник без головы, кавказец и Мажор с совершенно бесполезными в данной ситуации криками «Стой!», «Тпру!» и им подобными сломя голову бросились вслед за жеребцом.
– Интересно, кто это здесь такой отчаянный? – громко спросил мой муж.
– Саша, это я, – ответила я и, посветив вокруг себя, чтобы сориентироваться и определить место, где он стоял, увидела на «поле боя» оторванную накладную бороду и белую «арафатку».
Тем временем крики людей и цокот копыт удалялись от нас все больше и больше, пока не стихли совсем.
Глава 22
Саша. «Совет в Филях» и появление Мажора
43 
