47 
Руки никто никому не подавал. Палец без приглашения сел в кресло напротив директора и сообщил, что это он звонил вчера насчет Пети Самородка. Выражение лица Леонида Леонидовича переменилось с нейтрального на агрессивное.
– Ну и что ты хочешь? – напрямую спросил он. – Чтобы тебе в подъезде продырявили башку? Зачем ты, молодой, лезешь в эти дела?
Палец не сказал ни единого слова, молча поднялся и вышел. Дальнейшее ведение переговоров было бессмысленно. Его встретили агрессивно, значит, и мысли не допускают о вторжении. Следовательно, у него есть козырь. Если бы этот Леонид Леонидович думал головой, он бы так со всеми подряд не разговаривал. Но, похоже, старикан сильно уверовал в собственную непобедимость и в жестокость своих подручных.
– Тоже мне, властитель, – Палец сидел в машине и набирал номер Рысакова, – поглядим, сколько ты протянешь, дружище, и кто кому какие дырки и где делать будет.
Лизочка на кухне затеяла стряпню, вследствие чего носилась из угла в угол, в то время как Рысаков лежал на диване и смотрел по видеомагнитофону кино для взрослых. Он и думать забыл про все на свете, тараща глаза на возбуждающую картинку. Он не слышал, как Лизочка напевает себе что-то на кухне, он не видел и не слышал, как звонит телефон. Удивившись, почему Рысаков так долго не подходит, она вошла в комнату и, увидев на экране сцены, далекие от норм морали, спокойно попросила Алексея взять трубку.
– Это явно тебе звонят. Мне сюда звонить некому.
Он поставил запись на паузу и взял телефон. На проводе был постоянный клиент.
– А… Ага… Ага… хорошо… ладно… посмотрим… обязательно… да… ага… без базаров… будем стараться… от нечего делать… ладно, сегодня же вечером.
Поговорив с Игорем Франковичем, Алексей положил трубку и пошел на кухню щупать Лизочку.
* * *
Дарья на месте капитана Лиховцева не застала, зато наткнулась на того же самого лейтенанта, которого уже видела раньше и однажды даже просила найти Сергея Петровича.
– Поскольку мы друг друга стали часто видеть, я думаю, мне стоит представиться: лейтенант Костин Геннадий. А вы?
Дарья ответила ему, после чего спросила Гену, как ей добраться до капитана. По неизвестной Дарье причине Костин поморщился и сообщил, что капитан уехал на кафедру судмедэкспертизы и сейчас присутствует на вскрытии.
– Как он все это может выносить, я не понимаю, – добавил он, жалуясь. – Был я один раз, мы ходили группой, но не выдержал. Смотреть, как распарывают тебе подобных, выше моих сил.
– Да? – в глазах Дарьи появился блеск. – А я три года в медицинском отучилась, и ничего. Поначалу трудно было, потом привыкла, и вы привыкнете.
– Сомневаюсь, – покачал головой Костин, – такое дело – смотреть на тело. Ой, что-то и стихами я заговорил, и, в общем, давайте не будем. Вы знаете, как доехать?
Дарья сказала, что знает, и поблагодарила за информацию. Перед тем как уйти, она не забыла спросить, как давно капитан уехал. Костин взглянул на часы и сказал, что прошло минут двадцать, так что он только-только, может быть сейчас, входит в здание.
– Отлично, – бросила Дарья, – может быть, еще увидимся.
Она приехала на кафедру и без труда нашла ту самую лабораторию, где обычно сидел Варенов. Судмедэксперта на месте не оказалось, он, по словам сотрудников, все еще был на вскрытии.
Пришлось спускаться в подвал, выложенный белым кафелем, и искать медика и капитана.
Дарью не пустили непосредственно в царство прозектора и попросили подождать в подвале или на улице.
Ей был знаком запах морга, и она хоть и чувствовала себя не очень хорошо, вдыхая эти ароматы, но вполне могла соображать. В комнату, где происходило вскрытие, ее не пустила студентка, специально выставленная, может, Лиховцевым, а может быть, и самим Вареновым. В принципе, ей было интересно посмотреть, с чем они там возятся. И как только Дарья осознала это, она в очередной раз отметила, что похоронила в себе хорошего, так и не состоявшегося врача. Любопытство, проявляемое в отношении устройства человеческих органов или причин, по которым люди болеют, смело можно отнести на счет тех, кто стремился или имел предпосылки стать хорошим врачом. Во всяком случае, она так думала.
– Давно они начали? – спросила брюнетка ради поддержания разговора у щекастой коротко стриженной шатенки в огромных очках на маленьком курносом носу.
– Да нет, только-только принялись, – ответила она, моргая на Дарью огромными глазами.
47 
