Последние отзывы

  65  

На мгновение глаза особиста утратили свою обычную доброту, и химики забыли про жару и летнее солнце. Судя по всему, ледяной купол Антарктиды был сущим курортом по сравнению с обещанным местом. Которое совсем другое.

– А сейчас скорее «для чего». Для того чтобы мы потом с вами лишний раз не встретились. Можете мне поверить, я тоже не хочу с вами встречаться по столь печальным поводам.

– В совсем другом месте? – уточнил на всякий случай Валетов.

– Точно, товарищ младший сержант. – Майор вежливо кивнул. – Лучше не скажешь. Лучше вообще поменьше говорить, не так ли? Вот поэтому мы сейчас бумажечки и подпишем. Ничего страшного, не договор кровью, всего-навсего подписка о неразглашении.

– Это что... из-за этого? – Простаков кивнул на генерала Лычко, которого как раз вытаскивали под руки из рощицы. – Потому что... ну... авторитет армии, все такое?

– Да ну что вы, что вы! – весело отмахнулся особист. – Что мы, звери какие-нибудь, чтобы лишить вас такого удовольствия! Был бы тут авторитет... Так что про этот забавный случай можете хоть на гражданке рассказывать. Хотя вам, насколько я понимаю, и без этого найдется что вспомнить. Особенно в самом скором будущем, – загадочно изрек пророк в погонах. – Все гораздо проще, дорогие товарищи. Вы за эти два дня много чего повидали и без генерала Лычко. В особенности без него. Наш свежеспасенный знакомый, как вы сами понимаете, сейчас не представляет для противника никакого интереса даже как объект вербовки. А вот, например, точное расположение кабелей закрытой связи...

Добрые, усталые глаза товарища майора заставили даже Простакова стать заметно ниже ростом и поуже в плечах. Валетов же, казалось, и вовсе растворился в горячем мареве.

– Я уже и не говорю о тех точках, в которых вам довелось заниматься... гм... очистными работами. Даже я, знаете ли, не хочу лишний раз их называть, тем более на открытой местности. Мало ли что, – Сытин еще раз обвел всех троих многозначительным взглядом.

– Поня-ятно... – задумчиво протянул Резинкин. – Все, кроме одного: а что в сортирах-то может быть секретного? Дерьмо, что ли?

– И дерьмо тоже, – вполне серьезно ответил особист. – Опытному разведчику испражнения противника иногда могут рассказать о состоянии воинской части гораздо больше, чем допрос какого-нибудь пленного новобранца. Вот, кстати, на флоте в былые времена разведчики за американскими авианосцами таскались и пакеты с мусором вылавливали. И знаете, в общей сложности много чего оттуда добывали. Так что рекомендую запомнить: на секретном объекте количество и состав дерьма представляют собой часть государственной и военной тайны. А вы с этими секретными материалами два дня работали, знаете в подробностях, где, что и сколько... Опять-таки – внутри караулок побывали, тоже секретно. Так что прошу, дорогие товарищи, – пройдемте за машины, чтобы никому не мешать, и подпишемся. Руки за спину не обязательно, товарищ Простаков! Расслабьтесь! Можете даже получать удовольствие. Например, от того доверия, которое вам Родина оказала...

Глава 5

Большие маневры

Миновала половина отпущенного на обучение двухнедельного срока. Сказать, что это время подчиненные лейтенанта Мудрецкого провели с пользой и в праведных армейских трудах – это ничего не сказать, дорогой читатель. Это вообще ни в сказке сказать, ни пером описать, ни вслух произнести, особенно в приличном обществе. Это только на себе прочувствовать можно. Хотя рекомендую перед этим посоветоваться с врачами, попрощаться на всякий случай с родственниками и после всего этого еще раз подумать – а нужен ли вам такой экстремальный вид спорта?

Ночь. Луна освещает крошечный палаточный городок – так и хочется сказать «лагерь», сейчас это слово подходит как нельзя лучше. Во всех его смыслах, прочно утвердившихся в нынешнем русском языке. Для полноты картины вдоль палаток вышагивает вооруженный автоматом Калашникова солдат внутренних войск. Тишина... Нет, вот как раз тишины не получается. Из палатки химиков доносятся невнятные крики и стоны, и время от времени начинает колыхаться ее брезентовый полог. Заглянем? Только осторожно, чтобы никого не разбудить. Не тревожьте солдат, пусть солдаты немного поспят. Они спят очень чутко, они знают, что в пять утра их поднимет внезапная учебная тревога.

Вот скрючился сложным зигзагом рядовой Александр Кислый. Ноги его подергиваются, правая рука сжата в кулак, левая совершает довольно сложные движения на уровне груди. Сразу ясно, что сегодня Кисляк водил. Много водил. С утра и до вечера. Впрочем, он и ночью продолжает крутить баранку, жать педали и перебрасывать рычаг скоростей, так что можно смело утверждать – учебный процесс в Шиханах организован с учетом самых современных достижений и открытий. Обучение не прерывается, обучение продолжается даже во сне. Это заметно и по остальным спящим. У Резинкина, например, водительские действия уже давно отработаны до уровня рефлексов и не вызывают лишних ночных шевелений. Поэтому руки у него во сне движутся совсем по-другому: то щиплют воздух и что-то в нем проворачивают, то вдруг начинают махать перед лицом и над головой, словно отгоняя докучливого комара. Однако, поверьте мне, никакой комар сейчас не смог бы разбудить Виктора Резинкина. Ему снится команда «Атом!», и он должен многое успеть за считаные секунды: захлопнуть люк, опустить на лобовое стекло бронированную заслонку, ласково прозванную в народе «ресничкой», включить фильтро-вентиляционное устройство... А над головой у ефрейтора Резинкина в это время витает строгий седоусый ангел мщения... простите, обучения. И если, например, не успеть дотянуться до люка или сначала кинуться к ручке «реснички», с небес опустится могучий карающий ботинок. Танковый шлем, конечно, заметно смягчает удар, но все равно получать свыше такое поучение и больно, и обидно. Поэтому во сне время от времени голова Виктора дергается и судорожно втягивается в плечи – это значит, что он опять ошибся или не уложился в норматив.

  65